вот такая сука

...
Одной рукой упираюсь в кафель, другой кручу вентиль. Шум воды.
Брррр.
Миллионы нервных сигналов от кожи понесли информацию о наступлении тотального холода.
Через некоторое время раздаётся мелодичный звонок. Дотянулся до мобильника, лежащего возле умывальника, смотрю на экран и щёлкаю на красную кнопку.
А потом было так:
- Тёма, открой дверь бля! - крик из-за двери и стук в неё.
- Сейчас. 5 минут!
Обвязываясь полотенцем, выхожу из ванны и открываю дверь.
 
Существо женского пола шустро протиснулось в проход между мной и дверным проёмом, обозвав меня "дураком". Чисто машинально как-то шлёпнул её по заднице. Крадусь на цыпочках в комнату.
- Слушай, а зря ты её всё-таки не выебал... - грустно констатировал сидящий в кресле за компьютером с вытянутой загипсованной ногой, мой друг, когда я вошёл. Говорил он с едва сдерживаемой улыбкой. Ему доставляло удовольствие меня сейчас подколоть. На неубранной кровати среди подушек и одеял лежали мои джинсы и её лифчик.
- Не ссы, ещё всё впереди, успею. Вот жара, блин!
Беру джинсы и надеваю. Не могу найти рубашку.
- Чай, завтрак, да? - спросил он, хромая на кухню.
- Давай.

 Какой-то день безумный и жаркий. Смотрю в потолок, почему-то он неправильной прямоугольной формы. Моя голова... она готова взорваться. Подхожу к окну и одёргиваю занавеску. Ослепило. На кухне в глубокой тарелке меня ждал горячий куриный бульон. Учитывая, вчерашние литры спиртного - это было очень кстати. Да, кстати, вчера вроде положительно решилось, что мы будем психиатрами.
- Спасибо, кормилец. Слушай, а что эта ****а ещё в ванной?
- Ну да.
- Слушай, вот у тебя друзья, я ***ю...
- А что такое?
- Ну бля, то параноики, то какие-то ****утые на голову нимфоманки! Откуда ты их находишь?
На это он только улыбнулся.
- Слушай, ещё вопрос: вчера ночью я курил? - спрашиваю, надеясь, что всё-таки "нет".
- А то!
- Ой, ****ь! Нельзя мне столько пить,- обхватил я свою голову руками. А я так надеялся услышать, что "нет, не курил".

Через минуту появляется из ванной Вика, обёрнутая полотенцем и совершенно top-less.
- А как ты думаешь, как её судьба сложится ?- спрашиваю, будто не замечая Вику.
- Да банальным суицидом.
- Знаешь, я также думаю. Её яркость как будто из последних сил. Ещё чуть-чуть и перегорит.
- Что? Не поняла, это вы обо мне? Где тут пожрать? - встряла она в разговор, усаживаясь на табуретку промеж нас.
- Бля, Вика, ты б ещё час мылась. Вот только салат с паштетом и хлеб остался. Хавай давай.
Она пару раз огрызнулась, показав характер, и принялась есть.

 Я прислонился к стене держа чашку чая, поглядывая на Вику.
Блин, а этой сучке идёт так. В этом есть что-то наглое и в то же время контрастно холодное. Она словно бросает свою сексуальность, как снятую одежду, в лицо нам. Рыжие волосы и ярко накрашенные губы при бледном лице, а также неполный второй размер груди и астеническое телосложение - в моём представлении - типичный фенотип истерички.
 Она девушка не только истероидная, как Марла Сингер, но и такая же бедная. Несмотря на то, что у неё трубка из последних моделей, она пользуется тарифом в 25 копеек за минуту, и почти всегда сбрасывает свои звонки. Начинаю вспоминать, как вчера она запрыгнула ко мне на колени лицом ко мне и несколько раз поцеловала, потом, как ни в чём ни бывало, спрыгнула и потянулась за бутылкой пива и продолжила нести какую-то околофилософскую ерунду про Канта.  Относительно меня она ведёт себя не очень ласково, а подчёркнуто высокомерно. Но это выглядит, словно этим она хочет меня как-то задеть. Быть может, года 3 назад, когда мы первый раз с ней встретились, я ей показался слишком интеллигентным и оттого уязвимым для манипуляций. Наверное, если бы я был богат это подействовало. А на сей момент, в кармане у меня всего лишь мятая сотня рублей, складной нож и связка ключей.
 Всё это время она уничтожала вилкой свой завтрак, который был скорее всего обедом или даже ужином. А мой товарищ, ухмыляясь, переводил взгляд с неё на меня.
- Слушай, Вика, а как ты смотришь на дуплет? - выдал он.
Я чуть не подавился чаем. А она, будто ей предлагают добавку к обеду, ничуть не смущаясь, коротко ответила "нет!", продолжая трапезу.

 Никакие вульгарные предложения не вызывают эмоций , откровенно пошлые намерения её не пугают. Назови её "сукой" или "****ою" она не обидится. И это не от того, что всё это было в её жизни. Окружающая действительность в безумии своём превратилась в черно-белое чудаковатое кино. Очевидно, в мире для неё уже нет других красок, нет важных стимулов. Её поведение как броуновское движение: она мечется от мужчины к мужчине, от интереса к интересу. И никакая фальшь, никакие краски и тряпки не вернут ей утешения. В свои 25 лет у неё справедливо нет иллюзий на счастливое замужество и на блестящую карьеру. Её нигде не ждут, а её привлекательность с каждым годом уже начала терять силу с появлением новых 20-тилетних тел. Она не пишет стихов, коих уже миллионы, ибо стихи всегда писались женщинами по моему наблюдению от сытости, а её жизнь по-настоящему бессмысленна и трагична.

Конец трапезы. Собираемся по домам. Я всё-так нашёл свою рубашку. Прощаемся, выходим и вместе бредём к остановке.
- Слушай, что хотел спросить, я вчера хоть приставал?
- Если бы это было, я бы почувствовала... Но скорее всего я бы не дала. - ответила она в своей манере.
Мда уж...
- Ну так может мы это... как-нить?..
- Звони, парниша... звони. - и прыгнула в маршрутку.
***


 Я дальше шёл какое-то время пешком и пытался понять, что это было вчера? Стал припоминать, что мы легли вместе. Потом я ворочался в полусне. Затем, я вижу, как сижу уже на ступеньке и набираю чей-то номер. Тьфу! Неужели я кому-то звонил?
Беру телефон свой. Сейчас 18-29. Меню. Вызовы. Набранные номера. Последний представляет строчку из цифр и каких-то символов, видимо я кому-то хотел позвонить в алкогольно-сентиментальном порыве, а номер ну никак не мог вспомнить. Входящий звонок, который я сегодня сбросил, был всё-таки из-за 1000 км от той, которую я любил.

Вот такая жизнь, вот такая сука она.



3-4/06/2006