Поэт и буря

Тучи неспешно сгущались над уставшим городом. Своим мерным движением они мягко, но с оттенком тревоги убаюкивали природу и людей. Плавно перетекая из одного причудливого образа в другой, они рисовали на небе абстрактные картины, полные чувств и мысли, не лишённые тайного смысла и, может быть, оттенка пророчества.
Всё окунулось в предгрозовую дремоту. Воздух был тяжёлый; он будто бы навязчиво пытался проникнуть внутрь организмов всего живого. Тучи, проплывавшие между землёй и космосом, будто сдавили лёгкие могучей земли и не давали ей дышать и обмениваться с небом столь необходимыми улыбками. Улыбками мирового значения.

- Наверное, всё это - весь этот тайный замысел, который я вижу каждый раз, когда над небом сгущаются тучи, - всё это только игры моего больного воображения, - думал поэт. - Но эти игры становятся всё более навязчивыми. Все эти образы, которые рисуют мне находящиеся в постоянном движении ватные подушки, с каждым разом становятся всё более чёткими. А может быть, дело в том, что я уже привык искать и находить в бесформенном форму, в бессмысленном смысл, в безмерном меру, в пустом - образы?...

Поэт видел потрясающие воображение картины в беспорядочно плывущих облаках; поэт видел в грустных дождевых каплях слёзы мира, поэт ждал и чувствовал, что вот-вот небеса разверзнутся - и на людей обрушится гневный окрик небес, и польются горькие слёзы. Не то слёзы восторга от совершающегося суда, не то все слёзы боли и горя от пережитого миром за столь долгое время.
Поэт боялся, что придёт время и один из раскатов грома навсегда отнимет у него способность общаться с космосом, оборвёт эту тончайшую нить, соединяющую творца и небо.
Напряжение нарастало. Небо показало первый оскал. Потом второй и третий. Ветер заставлял деревья клониться к земле.

Поэт подумал: "Они будто молят о пощаде, будто упали на колени и бьются о землю - они будто пришли в отчаянье от развернувшейся катастрофы. Бедные деревца - они не имеют возможности бороться. Они могут лишь молить о пощаде".

Стихия неистовствовала. людям казалось, что это никогда уже не закончится, что они все погибнут. Природа не боролось, она покорялась. Она стонала и рыдала. И только поэт верил! Верил и выливал свою веру на бумагу. Он, как и прежде, боялся, что стихия отнимет у него способность писать - потому спешил вылить то, чем билось его сердце. Он хотел подарить людям прекрасное. Но люди не понимали его. Судьба поэта - быть одиноким. Быть романтическим героем - одиночкой с большим и ярким сердцем. Вечно горячим, горящим верой и страстью.

Стихия метала стрелы, стреляла из огромных пушек, а поэт писал. Писал о величии небесного суда, о муках природы, о тьме и свете, о грусти и радости, о плаче и смехе, об отчаянии и ... о Боге.

Небо рисовало страшные гневные картины, приводя в безысходное отчаянье всё живое и неживое. Живое - и мёртвое. Ещё живое - и уже мёртвое. Два бесконечно далёких и, в то же время, совершенно близких, вплотную стоящих состояния. Ничто и никто не оставался равнодушным и спокойным в минуты, когда бушевала стихия.


Небо начало успокаиваться. Какая-то мировая бесконечная усталость отразилась на нём. Поэт отчаянно искал подходящие слова, чтоб описать эту картину. Искал - и находил. Поэт находил слова для всего, что трогало его душу. Душа поэта - отчаянная душа романтика, которая умела понимать космические послания и облекать их в прекрасную форму стиха.
Поэт жил этими минутами творчества. Он жил ещё только потому, что понимал, что ему ещё есть что сказать, что ещё жив поэт внутри него. Потому что так, как жил он, другой человек просто не смог бы выжить. Но он молил Бога только о том, чтоб поэт из его сердца не ушёл раньше, чем жизнь из его тела.

И они жили. Оба: он и поэт в нём. И поэт главенствовал. Он разговаривал с небом, он жил бурной жизнью чувств и ощущений…

Дождь закончился, ветер стих; издалека доносились отзвуки раскатов грома. Беда ушла в другой город. А здесь всё успокоилось. Свежесть и влага приятно обволакивали всё живое и не живое. Земля снова улыбалась небу. А небо земле. И каждый листочек на каждом дереве улыбался миру. Они пережили это. Они жили дальше. И всё, что прошло, и всё, что произойдёт в будущем, - поэт опишет в своих стихах.