Утренний натюрморт

Разбуженный нами дождь шумит в форточку. На кухне тепло, светло и тихо играет радио. Моя любимая в голубых джинсах и домашней футболке взбивает яйца в омлет, а я режу овощи: "Малыш, салат с маслом или со сметаной?". Мы всегда готовим с ней вместе, если бываем дома в одно и то же время. По утрам - всегда.
Кухня утопает в аппетитном запахе омлета. Это выстеленное выцветшим линолеумом пространство, ограниченное четырьмя стенами и различной мебельной ненужностью по периметру, заполняется тёплом и кучерявой домашнестью, по законам физики поднимающимися к потолку. Квадратные метры на глазах комкаются в олицетворение умиротворения, покоя и семейного счастья, и даже утечка сквозь окна и дверь кажется мелкой и несерьёзной.
Моя девушка ставит передо мной тарелку и наливает в стакан виноградный сок. Я властно и одновременно ласково притягиваю её к себе и целую, это входит в наш рацион завтрака - утренний поцелуй, как утренняя сигарета для кого-то другого.
Она садится напротив меня, богиня с растрепанными волосами, принимается за еду, но мысли её заняты чем-то другим. Через пару минут она оставляет омлет, бросает один цепкий и острый взгляд мне в лицо и не выдерживает, начинает говорить.
- Знаешь, я хочу написать о тебе книгу. Твой образ в голове, он слишком яркий, слишком ёмкий, ему не хватает там места. Моя героиня будет тобой, но чуть другой. Я напишу её высокой, с длинными волосами цвета вороного крыла, с черными глазами. Её будут звать - да, Алисой, и она будет сводить с ума тонкими запястьями и шеей, стремительно-грациозной походкой и родинкой на щеке..., - моя девушка полностью погружается в волны художественного замысла, она чуть покачивается на стуле, впепившись тонкими пальцами в край стола. Я сама зачастую так делаю, но не могу не тревожиться за неё, пусть дело идёт даже о такой мелочи. Отгоняю картинку: вот она падает вместе со стулом, угол стен коварно бьёт по затылку...
Моя девушка прикрывает глаза, её голос становится всё отрешеннее, она словно нащупывает этот заманчивый образ, в эту минуту растущий в её сознании:
- Она будет менее коммуникабельной, чем ты. С ней будут бояться общаться, она будет казаться чересчур умной... и, скажем, странной для окружающих. Она...

Богиня что-то говорит дальше, я тону в песне этого тёплого голоса, каждой фразой всё крепче завязывающего банты на угольных косах той высокой и худой девушки, которую сейчас по цветам, по звукам и запахам складывает из иллюзий моя собеседница. Но дальше, дальше я уже не слышу, беспомощно обхватываю голову руками и затыкаю уши, ведь я - всего лишь прототип, я крашу волосы в тёмный, но он постоянно выцветает и никогда не бывает цвета смолы. У меня очень тёмные глаза, но они не чёрные, как у арабов. Я совсем не изящно хожу, и навряд ли смогу неизящностью свести кого-то с ума. И это так обидно, что какая-то неизвестная соперница, только что родившаяся, так похожа на меня и так меня превосходит. И она - уже выше меня, и ростом, и духом,
и кажется, уже именно в неё влюблена моя девушка, богиня и олицетворение смыслов.