Дионис

 – Ну что ж, детка моя! – Я полна внимания и с удовольствием послушаю твой рассказ о всевозможных перипетиях во взаимоотношениях мужчин и женщин, но… у меня лишь одно, поверь мне, маленькое условие: не рассуждай об этом с позиции полнейшего самоунижения – храни достоинство, помни о том, что Ты – ровно столь же целостная, самостоятельная и уникальная личность, сколь и Тот, кто рядом с тобой! – Я вовсе не прошу тебя унижать Его передо мной, но не ставь Себя ниже Его – вы оба равны, оба под Богом! – Договорились, милая? – Тогда слушаю.
 Именно так начинало беседу моё второе «Я» – роскошная Рыжая Кошка, откинувшись на спинку уютного мягкого кресла и, необыкновенно эффектно, а если быть более точной – со свойственным лишь Ей одной французским шиком и изяществом затянувшись длинной, тонкой сигаретой.
 Ещё одно мгновение, наполненное тревожным молчанием, последовало за тем, как Она своими алыми губами, вернее губами цвета спелой вишни, выпустила струйку дыма. В этот миг я с особо пристальным вниманием наблюдала за Ней: окутанные пеленой блаженства глаза, богатство длинных чёрных ресниц и слегка приоткрытый рот, которому был так приятен и сладок сигарный вкус, напоённый едва уловимым ароматом ментола.
 – Ты ведь наверняка хочешь поведать мне о Нём! – Кстати, напомни, как Его…
 – Денис, Ваша Светлость! – вымолвила я, переполнившись необыкновенным чувством нежности с одной стороны, а с другой, ощутив необъяснимую, приятную дрожь всем своим упругим телом.
 – О, да, конечно же! – Она улыбнулась своей поистине волшебной улыбкой – подлинным жемчугом, извлечённым из глубин Мирового Океана! Создавалось впечатление, будто это имя было драгоценным елеем, врачующим Её таинственную душу, и музыкой, ласкающей слух. Но, едва я успела провернуть оную мысль в своей голове – Её ответ уже прозвучал:
 – Ах, дорогая моя! Сколько же в этом имени благородства и неподдельной красоты, сколько необычайной схожести с древнегреческим Дионисом – богом виноградарства и виноделия, сыном могущественного Зевса и фиванской царевны Семелы! Ведь именно в честь этого бога в Греции справлялись празднества – Дионисии и Вакханалии (Она поперхнулась смешком)! – Ты же не поймёшь меня превратно, милая, хи-хи!
 – И в мыслях не возникло ничего подобного, Ваша Светлость! – задыхаясь от восторга, воскликнула я. – Вы так безоговорочно правы на Его счёт! – Почва Его сердца необыкновенно плодородна, и виноград, выращенный в саду Его души, сладок моим устам, а дурманящая влага поцелуев – лучшее из вин, что мне доводилось когда-либо испить, клянусь Вам!
 – Тогда почему ты плачешь? – спросила Она, заметив россыпь мелких бриллиантов, беззвучно катящихся по моим щекам. – Что же волнует твоё сердце, нарушает размеренность и спокойствие дыхания в твоей молодой белоснежной груди, которую Он так любит ласкать в минуты ваших коротких встреч, если по твоим же словам, всё так замечательно?!
 – Вам будет трудно поверить в это. – Да, в моей жизни Он – Созидатель, однако, к моему большому сожалению,– я говорю так, потому что именно СОЖАЛЕЮ об этом – Он – огромная морская раковина, и створки оной, так сильно ороговевшие, размыкаются подчас с превеликим трудом, дабы обнажить самую Суть – нежное, уязвимое тело Его так много познавшей и пережившей Души!
 В этот миг мне захотелось припасть к Её ногам и, целуя колени, молить о совете – спасательном круге в море стихийных чувств, так внезапно на меня обрушившихся за последнее время! Но я знала наверняка: Рыжая Кошка ни за что не позволит унизить себя, а значит, ни в коем случае не потерпит и толики самоунижения с моей стороны – ведь Она есть ничто иное, как другая ипостась меня!

 – Ну-ну, полно отчаиваться, малыш! – с материнской теплотой в голосе произнесла Она, чуть дотронувшись рукой до моих огненных локонов. – Сие… (Она слегка замялась) не есть Трагедия, уверяю тебя, родная!
 – Но как же быть?! – не унималась я.
 Она налила немного коньяку в чашку горячего чёрного кофе и придвинула ближе ко мне. В Её взгляде – зеркале манящего изумрудно-зелёного озера, словно в книге, читалось намерение научить меня терпению и выдержке.
 – На, глотни-ка! Это поможет тебе успокоиться. Не панацея, конечно, но…
 Я посмотрела на Неё с нескрываемой мольбой.

 – ЛЮБОЙ ГОСТЬ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЙТИ, ВЕЖЛИВО СТУЧИТ – ЕМУ ОТКРЫВАЮТ ДВЕРЬ. ОДНАКО, НАЧНИ ОН ГРУБО ЛОМАТЬ ЭТУ ДВЕРЬ – РИСКУЕТ БОЛЬНО РАНИТЬ СЕБЯ!

Бог мой! Как же она оказалась права и на этот раз! Её простая, но столь содержательная фраза в секунду объяснила мне ВСЁ, успокоила душу, осушила томные глаза… И как только я раньше не понимала этого, господи!!!
 – Ладно, милая, мне пора! – сказала моя Рыжая Кошка, растворившись в воздухе сказочным миражом. Со мной остался лишь изысканный, тонкий аромат Её парфюма “Lyrical”, коему Она никогда не изменяла.

 – Оля, проснись, тебя к телефону! – послышался мне знакомый голос моей сестры Ксении, почему-то напомнивший мне отзвук отдалённой грозы. – Открываю глаза: Ксюша протягивает мне телефонную трубку:
 – Ну, возьми же, соня, в конце концов!
Потянувшись и сладко зевнув, я беру трубку и… вновь слышу до боли родное, и неизменно ласковое «Привет, Олька!»
 Не в этом ли есть истинное СЧАСТЬЕ?
 11.02.2005г.