Ангел Смерти. Глава 2. Цитодель ночи. Противостояние

(Продолжение)
Начало: Начало: http://www.stihi.ru/2006/05/20-197



Затишье перед бурей, как всегда,
И в воздухе летает напряженье.
Дагот проводит смотр, стоят войска.
Бог грозен: раны жгут и пораженье.

Идет неторопливо вдоль рядов.
Да, потрепали, ничего не скажешь.
От призраков громаднейших полков
Осталось сотня, меньше даже.

Големов еще много, только их
Сквозь стены не пошлешь,
Как и скелетов шутовских,
Что и волною стрел сметешь.

Горгульи хороши, но не для стен:
Так высоки, что края не достанут.
Кошмары, что, да призраки они
Под света магией одно растают.

А вот драконы — разговор другой.
Как быстро без причины отступили,
И без потерь почти покинув бой,
Похоже полностью приказы преступили.

И вот он, оглядевшись не спеша,
Стремительно направился к драконам.
Царица сжалась вся, присела чуть дыша,
И обратилась к повелителю с поклоном:

— Мой бог, мой светлый повелитель,
Мы отступили следом за тобой.
Нам не поможет ни какой целитель,
Если стрела обмазана травой,
Нам в глаз вонзится с миртом,
Потому пришлось покинуть бой.

Дагот задумался: "Что это за трава,
Что вы драконы не выносите. Сперва
Скажи, а после разберем, и голова
Твоя возможно уцелеть сможет тогда.

Но то пустое, скоро солнце в небе станет,
Пора укрытие для темных подыскать,
Иначе наши призраки растают,
А их по пальцам можно просчитать.

С тобой царица после разберемся,
Ну, а сейчас все командиры на совет.
К рассвету до пещер мы доберёмся:
Для троллей и скелетов вреден свет.

На том и порешили, и армада,
Скрипя и грохоча железною змеёй,
Отходит в горы: им укрыться надо
В пещерах, там за темною скалой.

Вот подошли, втекли неторопливо,
Подобно речки серебра поток.
Уже светало, и пришлось им живо
Устраивается в гроте, кто как мог.


Дагот совет устроил, командиры
Отрядов всевозможных подошли.
Задумался Дагот, закрыть чем дыры
Те, что возникнут к замку на пути.

Пока была надежда на драконов,
Ров перед крепостью его не волновал,
Но после тех царицы стонов
Решил: "Пехоту рано он списал".

"Да, кстати, где эта царица? —
Он зал с сомненьем снова осмотрел. —
Пора бы знамо ей и появится. —
Тут он в лице внезапно посерел,
Подумав, — не пора ли звать убийцу".

Но здесь, подобна пламени огня,
В одеже алой, отливавшей чешуею,
Во мрачный зал дракониха вошла,
В обличье женщины, похожей на змею.

И хоть она седьмую эру разменяла,
Но прелести своей не потеряла.

Вошла, прошелестев, Даготу поклонилась,
Представилась, мол Глаурунгша звать.
Затем легко на камень опустилась
И приготовилась речам его внимать.

Дагот ей поклонился с легкою улыбкой,
Затем, нахмурив брови, глянул на собранье,
Решив, что казнь драконихи ошибка,
Стал жертву выбирать для наказанья.

Взглядом обвел войска: Горгульи не годятся,
Скелеты призраки, чего с них взять.
Как не крути, а виновата все ж царица,
Но ее гибель может и восстание поднять.

Тогда решил посмотрим, что расскажет,
И вот тогда мой меч ее накажет.
К дракону-женщине здесь обратился он:
— Глаурунгша, над драконами царица,
Вас пригласили, чтоб могли вы объяснится,
Какой опасностью отряд был устрашен.
Ведь чешуей и шлемом защищен,
Он мог свободно с эльфами сразится.

Хотя...— тут впрочем Дагот промолчал,
Поскольку сам он тоже с поля убежал,

И, побледнев, представив, как в глазах
Её он выглядел тогда на поле, ах!

И тут сказал: "Не нужно объяснять.
Я думаю. и сам все смог понять".

На что ему царица улыбнулась,
Ответив: "Повелитель, было так:
От нас бы точно счастье отвернулось:
Эльфийский принц ведь тоже не дурак!

Мы видели, что даже ваше тело
От стрел эльфийских не смогло спастись,
А ведь вы весь в серебре — такое дело —
И здесь броня нас не могла спасти.

И потому пришлось нам отступить,
Что стрелы могут даже медь пронзить.

И значит, шлем наш, что он есть что нет, —
Произнесла Глаурунгша, — вот и весь ответ.

Тут Дагот в гневе обратился к троллю:
— Ну, кузнец-мастер, скажешь что на то.
Металла было выковано втрое,
Но и его стрела пронзила все равно.

Тот заскрипел: "Прости, мой повелитель,
Но стрелы, эльфов что отряд метал, —
Тут тролль в волненье зарычал, —
Нет, не могу сказать, что за металл.

Но твердостью алмазу не уступит
Да и прочнее стали тоже будет.
Вот с наконечников немного я добыл,
Ну, а прозванье у него мифрил.

И сколько мы над ним не бились,
Ломали, ударяли и пилили,
Но так и ничего и не добились,
Лишь молоты в лепешку превратили.

И что, так ничего, — спросил Дагот, —
Тогда вам вовсе, нет, не в наказанье
Даю я необычное заданье:
Обшарить землю и ближайший грот:
Возможно где-то здесь еще народ.

А как найдёте пленников немало,
То выпытать у них историю металла.

И раз его не разобьешь, не разломаешь,
То видимо придется растопить,
Пускай драконы горны раздувают:
Попробуем с мифрила что отлить.


И вот работа тут же закипела:
Крылатые, те пленников искать.
Скелеты, тролли — дерево таскать,
Дракониха пред горном села,
Чтобы огонь поярче раздувать.


И рубят формы долотом в скале,
Чтобы отлить защиту для драконов.
Кипит работа, ночь, стихая на заре,
Возводят стены крепких бастионов,
Что и гигант не расшибет вполне.

Крепость возводят прямо из скалы,
Сторожевые башни в карте отмечают,
Без устали стучат по лесу топоры,
Деревья рубят и на месте их сжигают.

Дагот в волненье ожидает контратаки,
Но город эльфов Сирион молчит.
Гонцы их не летят к небесной арке,
Не опускается друидов мощный щит.

И рассветает, скоро будет день,
Навес готов, где тьмой холодной тень
Работников укроет от лучей.
И они смогут продолжать работу.
Дагот доволен, прочь гоня заботу
О столь капризной армии своей.

Горгульи вернулись из похода,
Перед собой двух пленников гоня,
Они обшарили леса поля,
Но не смогли найти больше народа.


Вот пленников к восставшему ведут,
Те в ноги поклонились и упали,
А с них тонкой струей ручьи текут.
Дагот подумал: "Водяных достали.

Ну, с них-то спрос не так велик.
Чудовища, чего с них взять,
Пускай и мраку не служили,
Так, в середине где-то были,
Но все-тки много могли знать,
Раз с эльфами так долго жили.

И вот бог задает вопрос:
—Что за металлы, — верно знают, —
Гномы в горах сих добывают,
И чем расплавить их всерьез.

Один из водяных дрожащую овечкой
Ответил: "Темный властелин,
Тут так случилось, рядом с речкой,
Гном один кузню соорудил
И стал ковать метал мифрил.

Но только вот так незадача:
Огонь металл этот не брал,
И он чудовищ, не иначе,
В сети волшебные поймал,

И прежде чем метал расплавить,
Их в камень чаши побросал,
Ну, опосля, туда металл,
А когда все он охлаждал,
То вся вода вскипела даже.

Затем чудовища (они
Похожие на бруски метала)
Обратно в землю уползли,
Подняв над гладью струи пара.

Все, что мы знаем рассказали,
Теперь хотим мы попросить
Нас в воду быстро опустить,
Ведь на земле нельзя нам жить.

Дагот махнул рукой:
— Ну, ландо,
Узнали мало — то досадно,
Но, за рассказ благодаря,
Прочь отпускаю я тебя.

Затем, позвавши Груммиана,
Что был для троллей командир,
Спросил: "Ну, как там наш мифрил?
Ты хоть бы каплю растопил?"

Смущено тролль развел руками:
— Мы сделали все, что смогли,
Чуть было не спеклась царица,
Когда ее раздули пламя —
Металл же покраснел едва ли.

А ну-ка, быстро проводи.
Нельзя на женщин полагаться.
Пробую сам постараться,
Чтоб ярче дня разжечь огни.

И вот пришли: дым коромыслом,
Дракониха почти без сил —
Жар пламени так опалил,
Лежит хвостом не шевеля
Пред серебра металлом чистым,

И в копоти вся чешуя.
Местами крылья обгорели,
А тролли те, что уцелели —
Их распознать почти нельзя:

Спеклись в сплошные глыбы камня,
Другие их относят в тень.
Вздохнул Дагот: "Уж скоро день,
Попробую дохнуть-ка сам я".

Вот обращается в дракона,
Побольше воздуха набрал
И так дыхнул, что в раструб горна
Взлетел серебряный металл,
Вот только сил не рассчитал,

И выхлоп пламени обратно
Огромной огненной рекой,
Расплавив стену, землю ладно,
Вернулся словно сам собой.

И сотню раз будто усилясь,
Шкуру Дагота опалил.
Тот заорал, что было сил,
От пламени уйти стремясь,

Но чешуя его спеклась.
И струёй белого метала
По голой коже побежала,
Оставив алых шрамов вязь.

И тут расправив ткань крыла,
К нему царица подлетела,
Пусть чешуя на ней горела,
Дагота вынесла она
В зубах котенком, как сумела.

И в речку бросила его,
Затем спустилася сама,
Чтоб остудить нагрето тело,
Ну, а вода аж зашипела.

Чтоб меньше боли испытать,
Она вновь женщиною стала
И в хлад ручья без сил упала,
Уже не в состоянье встать.

Холодный ласковый поток
Вскоре помог богу очнуться,
И хотя ранам затянутся
Так быстро он помочь не мог,
И в человека обернулся,
Чтоб полностью мог скрыть поток.

Вот он привстал в ужасных шрамах,
Но бога плоть затянет их легко.
И вдруг в его больших глазах
С кожей белей, чем молоко,

Тело царицы вдруг предстало,
Лежащим в неге чистых вод,
Чья кожа тоже заживала,
Но медленней ведь он-то бог.

Вот тело тихо шевельнулось
Под действием струи ручья,
И здесь дракониха очнулась,
Спросила, оглянувшись, где я.

Увидела Дагота и привстала
В своей прелестной красоте.
Здесь обнаружила, что платье потеряла,
Скорей всего бушующем огне.

Смутившись, отвернулась и прикрылась,
Вмиг кровь прилила к розовым щекам.
И волосами скрыв, что можно, извинилась,
Ну, а Дагот как будто в ступор впал.
И думал, что она ему приснилась.
И здесь амур без дела пролетал,
И очень метко стрелы он пускал.