Как странно...

Как странно… с дерева слетает жёлтый лист,
Вот он плывёт… всё ниже, ниже, ниже…,
Вот ветер дунул. Воздух свеж и чист.
Сейчас, должно быть, лист летит в Париже….

И в Вене, и в Берлине, и в Москве,
Слетает тоже жёлтый лист конечно…
И как-то странно…, странно как-то мне…,
Хоть мысль стара, что в мире всё не вечно….

Листы к земле плывут, плывут, плывут…,
Их пробил час – все листья опадут,
Не ухо – сердце слышит их шуршанье!

Ни мук, ни радостей не зная никогда,
Они летят безмолвно, как года…
И я смотрю на это увяданье.

* * *
И я смотрю на это увяданье,
И думаю о том, что иногда,
Когда томит чрезмерное страданье,
Я им завидую…, но редко…, не всегда….

Страданья? Да, но счастье тем полнее!
Усталость? Да, но тем полней покой!
Страх смерти? Да, но жизнь тем острее!
Я сам плачу за всё своей ценой!

Здесь я стою, и воздух я вдыхаю…!
Мне холодно. Я – мыслю. Я – живу!
Зачем рождён, когда умру – не знаю!
Но счастлив так, что миг – и заору!

Но на лицо слетает жёлтый лист….
Прозрачен воздух. Слышен чей-то свист.

* * *
Прозрачен воздух. Слышен чей-то свист.
Всё небо в тучах. Скоро дождь начнётся.
Поморосит и грязью обернётся….
Я только что пел жизни акафист,

Но страшен вид деревьев обнажённых,
И холодно мне, зябко стало вдруг,
И вспомнил я Экклезиаста круг,
И вновь печаль, удел для умудрённых….

Мне холодно и я стою один…
Свист замер, листья под ноги слетают,
Дрожь тело бьёт, а я стою в молчаньи

И пью Печаль, тончайшее из вин,
Осеннее… деревья облетают.
Сквозь тучи солнце льёт своё сиянье.

* * *
Сквозь тучи солнце льёт своё сиянье,
Мне холодно и я стою один….
Всегда один… холодное страданье…
В моей душе осенний горький сплин.

О, одиночество! Как будто снег в груди.
Он душу жжёт и в сердце волки воют!
Всегда один: во сне, в труде, в пути…
И, наконец, в гробу, когда зароют.

И в миг любви, в миг напряженья сил,
Я – одинок! Увы, мне с ней не слиться!
Господь меня в меня же заточил!
Сквозь кожи слой, мне к людям не пробиться!

Смеюсь и плачу…, сплю и рвусь, крича….
Как странно - я живу… не кто-то – я!

* * *

Как странно - я живу… не кто-то – я!
Не он и не она, а я – вот чудо!
Ведь тьма людей, а я – один… откуда?
Как странно - я живу… не кто-то – я!

Как странно – я живу…. Не кто-то – Я, и только!
Рукой пошевелил, дышу, зажмурил глаз…,
И каждый, кто рождён, Я для себя, а сколько
Ещё родится Я…. Где все они сейчас?

Все Я умрут… умрут…. Куда они уходят?
Где, где они сейчас – секстиллионы Я?
Что значит смерть для них? И как она приходит?
Как странно – я живу, не кто-нибудь, а я!

Хочу, люблю, смотрю, играю, планы строю….
Вдыхаю воздух…, говорю с собою….

* * *


Вдыхаю воздух…, говорю с собою….
Хочу – зажмурюсь, захочу – пойду…,
Свободен я! Вот ветр, дохнув волною,
Грудь освежает, холодит мою….

Свободен я…! А если сжать дыханье?
Ох, душно мне и мочи нет – беда!
Так значит что ж, я рабское созданье?
Ну, нет: я сам хочу дышать всегда!

Но вон звезда парит, даря свой свет,
Я рвусь туда, а мне свободы нет!
Иль может всё развитие людей
Есть только путь к Свободе…? Только к ней…?

И в чём-то всё ж всегда свободен я….
Я вижу руку. Вот! Она моя!

* * *


 Я вижу руку. Вот! Она моя.
Газами вижу, щупаю её…,
А вдруг мне это кажется и «Я»
Лишь есть одно и это «Я» - моё!

Ни ног, ни рук, ни тела – ничего,
Людей, Вселенной не было и нет,
И даже неба…, неба - и того!
И моря тоже…. Это мой лишь бред.

И листья жёлтые…, как странно… и Она
Быть может это рождено лишь мною?
Нет ничего, есть только Мысль одна?

Но вот рука… я шевелю Рукою…
Быть может Жизнь лишь есть обрывок Сна…?
Глазами вижу…, щупаю другою…

* * *


Глазами вижу…, щупаю другою
Рукой свою я руку…. Черт возьми!
Могу я трогать, осязать рукою,
Точнее кожей, всё, что ни возьми!

Да, воду, землю, воздух, мошек рой,
Лицо возлюбленной и волосы и кожу,
Лаская их, касаясь их собой,
Я осязаю, боль и радость множу!

Вкус, зренье, осязание и слух,
И обонянье, разум, тело тоже,
Источник всех и радостей и мук
 Подарен мне, но я, я сам-то кто же?

Вот мысль возникла (как и что за ней?):
« Как странно, что у матери моей…»

* * *


Как странно, что у матери моей
Родился я…, как странно: мать – моя…
Как просто всё, но странно мне – ей-ей!
Быть может это только у меня?

Ведь никому совсем не странно, нет –
Привычка это или им дано
Постигнуть то, что для меня секрет?
Понять, привыкнуть… Может всё одно?

Любое слово, скажем «дом» возьму
И смысл пропал и как-то странно мне…
Набор из этих звуков не пойму…

Быть может, что не ладно с головой?
Как странно, что на этой вот Земле
Родился я, не кто-нибудь другой.

* * *

Родился я, не кто-нибудь другой!
Родился Я! Во всей Вселенной – Я!
Как счастлив я, как счастлив, Боже мой!
Волной взнесён! Душа поёт моя!

О этот воздух! Как прозрачен он!
Как свеж и сладок, холоден чуть-чуть,
Опавшею листвой как напоён!
Как глубоко его вдыхает грудь!

И сквозь него деревья вижу я,
Дома и листья, что летят, летят…!
И солнца луч, сквозь тучи свет лия…

Я счастлив, что я матерью моей
Рождён, что миг – и смертью буду взят!
Что мыслю я, я, вот, пишу о ней!

* * *

Что мыслю я, я, вот, пишу о ней,
О матери кому, чему обязан я?
Как вышло так, что тысячи людей
 В мильоны лет произвели меня?

Меня,… меня…. Как странно, чёрт возьми,
Ужели случай правит лишь судьбой?
Из тысчи их один лишь отними,
И я б не жил…, а кто-нибудь другой…

А может, было всё предрешено
И всё вершится так, как быть должно?
Всё – каждый шаг мой, мысль, стих и дата…?

Вот я пишу и мыслю обо всём,
И мир живёт со мной…, во мне самом…!
Как странно, но ведь смертью жизнь чревата…


* * *

Как странно, но ведь смертью жизнь чревата,
Зелёный лист увянуть обречён….
Будь смел, силён, имей хоть горы злата
И всё равно тебя ждёт смертный сон.

И даже нет, не сон – ничто, могила,
Сгниёшь в гробу и гроб сгниёт вослед….
Скажи мне прах, где ум твой, смех и сила…?
Как звать тебя? Ответа нет, как нет.

И будут люди пить, совокупляться,
И будет небо, звёзды и поля,
И будут волны, море, бури, зной,

По Невскому автомобили мчаться
Всё также будут…, а меня… меня…
Меня не будет в суете мирской.

* * *

Меня не будет в суете мирской.
Не будет. Никогда. Меня - не будет.
Исчезну ль я? Не верит разум мой:
« Что здесь убыло, там того прибудет…».

Я разложусь и буду я во всём?
Нет, только труп…, но «Я», где «Я» все будут?
В делах, в потомках? Это эхо, гром,
След, отпечаток…. В памяти? Забудут.

В растенье, в плоть, быть может, я вселюсь?
А вдруг и Бог, и рай, и ад есть там?
А может там всё пламенем объято?

Иль в пятом измереньи окажусь?
Иль в баньке с пауками по углам…?
Где буду я? И где я был когда-то?

* * *
«Где буду я? И где я был когда-то?» -
Вот то, что тщится человек познать.
Ответить можно, только как понять?
Никак…, никак, хоть мыслью всё объято.

Да, просто всё, но не понять никак:
Откуда это, то, вот это, это….
Да, сложно всё и не понять ответа
Ни одного, хоть вроде не дурак….

И, как перед Картиной Я стою
Пред всем вокруг и тихо говорю:
«Как странно… с дерева слетает жёлтый лист
И я смотрю на это увяданье,
Прозрачен воздух, слышен чей-то свист,
Сквозь тучи солнце льёт своё сиянье….»

* * *

Как странно… с дерева слетает жёлтый лист
И я смотрю на это увяданье,
Прозрачен воздух, слышен чей-то свист,
Сквозь тучи солнце льёт своё сиянье….

Как странно… я живу… не кто-то – Я!
Вдыхаю воздух, говорю с собою…
Я вижу руку…. Вот…. Она моя!
Глазами вижу,… щупаю другою…

Как странно, что у матери моей
Родился я, не кто-нибудь другой,
Что мыслю я…, что я пишу о ней….

Как странно…, но ведь смертью жизнь чревата,
Меня не будет в суете мирской….
Где буду я…? И где я был когда-то?