Наброски к маленькой поэме

Любовь со смертью вечно ходят рядом.
Влюбленные шалят и травят ядом
Друг друга и невинных сторожей.
Банальна эта истина уже:
Тот, кто дерзнул мечтать о сокровенном,
Слияньи душ, немыслим в мире тленном.
Цена такой мечты – тоска иль смерь
(Что, впрочем, абсолютно равносильно
Для заглянувшего за грань иного бытия).
Но полно. Вот история моя.

1.

Апрель! И первое тепло.
Пора заботиться об окнах.
Шесть месяцев не мыты стекла,
И рамы пылью занесло.

Вон белят известью стволы
Шесть добровольцев от подъездов,
И дворник, бритый и нетрезвый,
Из листьев делает костры.

Апрель! Старухи достают
Платки цветные из комодов,
Не ношенные по полгода
Во время холодов и вьюг.

Апрель! И хочется опять
Куда-то насовсем уехать
И что-то сделать ради смеха,
И все местами поменять!


Такою же весной пять лет назад
Мы ели у Андреевского спуска
В недорогом кафе люля-кебаб
И острые холодные закуски,
Гуляли. Мой уральский диалект
Тогда не привлекал вниманья встречных.
Банальнейший роман, последний вечер.
Прошло уже без малого пять лет.

Тогда был, кстати, март. Коты
Устроили концерт в том доме,
Где жил Булгаков (ты знакомил
меня с историей домов).
Удобна роль экскурсовода,
Чтоб умолчать о главном. Ты
Уже боялся этой встречи,
Поскольку ночь сменяла вечер
И защититься было нечем
От сказанных друг другу слов.

Мы шли обнявшись вниз, и ты
Сказал, что мы идем к Подолу.
Подол… Я пробовала слово
На вкус. В контекст мечты
Не вписывался только замок
С готическим стремленьем вверх.
Ну что ж, привыкну и к нему…
Подробностей не помню всех,
Но здесь, наверно, ни к чему
Описывать все так детально.
Мы многое оставим тайной
Мелькнувших дней, ушедших лет.
Рифмуется здесь «пистолет»,
Но обошлось без драматизма.
Мы распрощались. Ты ушел,
Не разобравшись, что нашел,
А что оставил в этой жизни
И надо ль было оставлять
Ненадолго или бросать навечно.
Мы часто в пустяках беспечны.
Но как без лишнего цинизма
Понять, что в жизни есть пустяк?

2.

Кто выдумал судьбу мою?
Романтик он или философ?
Я человеческих вопросов
Уже себе не задаю.
Ведь можно ж просто: мы с тобой
Гуляли в ожиданьи лета
По улице, в стихах воспетой,
И жаждали любви земной.
Ан нет. Ищу вселенский смысл
Я в этой пустяковой встрече.
Наш путь судьбой уже отмечен,
Он начался с движенья вниз:
Вниз - по Андреевскому спуску,
Вниз - к опошлению идей,
Вниз – к основаниям искусства,
К игре несдержанных страстей,
Вниз, чтоб потом взлететь к вершинам,
Туда, где не видна Земля,
И быть не женщиной с мужчиной,
А человеком бытия!...
Ах, соловьевские идеи,
В порабощенности земной
Едва ли вы не устарели,
Едва ли станет жизнь иной.
Нас разбросали километры
И где-то умерли в пыли
Две половинки человека,
Поскольку слиться не смогли.

3.

Ну вот. Сказав все наперед,
Я отвлеклась от главной темы.
Мы в Киеве. Соборы, стены,
Булыжник, ночью гололед
И чаек над Днепром полет,
И талый снег на тротуарах,
И темных силуэтов пара.

Когда-нибудь подбелит стены
У храма пастырь молодой.
Он знать не будет, что порой
Здесь, рассуждая об изменах,
Мы по полночи проводили,
Клялись любить (свидетель – Киев)
И не любить. О, Боже мой!
Он знать не будет, почему
Так грустно станет вдруг ему.

Я помню эти разговоры:
Беспечный шепот милых губ,
Твои глаза и сердца стук,
Бессмысленные уговоры…

«Я сквозь нелепость слов бреду,
Мотив печальный затвердила:
"Мой милый, жди меня, мой милый..."
А слышу: "Все равно уйду.

Уйду. Пожалуйста, прости."
Забыть бы все, что с нами было,
Чтоб некому кричать: "Мой милый"
И некому тепло нести.

Я вспомню фальшь как сладкий сон,
А разговор у церкви старой
Исчезнет, будто фразы даром
Произносились под крестом.

Слетят они, как шелуха,
Пусть растворит в ночи их Киев,
Слова могли быть не такими,
Быть не могла иной душа.

И в том никто не виноват,
Вот только бы хватило силы
Не крикнуть: «Жди меня, мой милый...»
Поверить: рядом просто брат.
 Киев, 15.03.91».

Вот так писала я тогда.
Как много в тексте многоточий.
Они едва не кровоточат,
Просачиваясь сквозь года.

4.

Долгие проводы –лишние слезы.
Киев на проводе. Будем серьезны.
Будем хоть раз до конца откровенны:
Дружбой любовь не заменишь мгновенно.
Долго прощались, да больше нет смысла.
Проще – в огонь наши старые письма
И не звонить. Только дело не в этом.
Может быть, встретимся нынешним летом?

5.

Нанизывая бусинки на нить
И пришивая пуговицы к платью,
Придумать, как все просто может быть:
Просторный тамбур, тесные объятья.
И вымолить у Бога пару дней,
В которые он ни о чем не спросит,
И торопить начавшуюся осень,
И знать, что ты приедешь в сентябре.

Вот осень, и история любви
Стремится к неожиданной развязке.
Расставлены фигуры как-то наспех,
И налицо две версии судьбы.
И полчаса наедине с тобой
В троллейбусе, забитом до отказа.
За что ты так жестоко мной наказан?
За что же я наказана тобой?

1995 – 1996 г.г.