Горький шоколад

Однажды младенец ко мне подошёл,
Свободно и просто беседу завёл.

Узнала я, кто он - с ним стрелы и лук,
Которые людям несут столько мук.

Дрожат за плечами два белых крыла, -
Вот так мимикрируют ангелы зла.

Не спрячешь свой ум в позолоте кудрей -
Он был всех на свете старей и хитрей.

Поэтому вида я не подала,
Была с ним приветлива и весела.

Амур, как любой мальчуган его лет,
Польстился на вид и на запах конфет.

Я трюфелей горстку носила с собой,
За них уплатила двойною ценой.

Не жалко мне, право, подобных затрат.
Мы ели вдвоём дорогой шоколад.

И так его вкус чудодейственен был,
Что лучник жестокий мне душу открыл.

Сказал он, что завистью к людям томим,-
Любить неспособен и сам нелюбим.

Он стрелы с отравой пускает в сердца,
Чтоб каждый, кто ранен, страдал до конца.

Двоим не даёт он друг друга любить,
За счастье чужое старается мстить:

Пусть любит другого один лишь из двух,-
В ответ его не переносят на дух!

Вот что его больше всего веселит!
Потом он разбойничать дальше летит.

Но это давно стало в тягость ему,-
От горя сбежать не дано самому.

Хотели его при рожденьи убить,
Лишь чудо смогло ему жизнь сохранить.

Зато повзрослеть никогда он не мог -
Остался ребёнком играющий бог.

"О, как ненавижу я эту игру!
Ты знаешь, я маленьким так и помру", -

Он мне говорил, и заплакал тотчас,
В свой первый-последний-единственный раз.

Рыдая, уткнулся в плечо мне лицом:
Был в слабости даже Амур гордецом.

Его как родного тогда обняла...
Поникли безжизненно оба крыла,

Рассыпались стрелы, он выронил лук
Из похолодевших слабеющих рук.

Прилипли ко лбу завитушки кудрей,
Дышать становлось ему всё трудней...

В конфетки давно был подмешан стрихнин,
Но только умрёшь ты, малыш, не один.

05. 28-30. 06.