Шелли. Лорду-канцлеру

PERCY BYSSHE SHELLEY
(1792-1822)

TO THE LORD CHANCELLOR

1.
Thy country’s curse is on thee, darkest crest
Of that foul, knotted, many-headed worm
Which rends our Mother’s bosom—Priestly Pest!
Masked Resurrection of a buried Form!
2.
Thy country’s curse is on thee! Justice sold, 5
Truth trampled, Nature’s landmarks overthrown,
And heaps of fraud-accumulated gold,
Plead, loud as thunder, at Destruction’s throne.
3.
And whilst that sure slow Angel which aye stands
Watching the beck of Mutability 10
Delays to execute her high commands,
And, though a nation weeps, spares thine and thee,
4.
Oh, let a father’s curse be on thy soul,
And let a daughter’s hope be on thy tomb;
Be both, on thy gray head, a leaden cowl 15
To weigh thee down to thine approaching doom.
5.
I curse thee by a parent’s outraged love,
By hopes long cherished and too lately lost,
By gentle feelings thou couldst never prove,
By griefs which thy stern nature never crossed; 20
6.
By those infantine smiles of happy light,
Which were a fire within a stranger’s hearth,
Quenched even when kindled, in untimely night
Hiding the promise of a lovely birth:
7.
By those unpractised accents of young speech, 25
Which he who is a father thought to frame
To gentlest lore, such as the wisest teach—
THOU strike the lyre of mind!—oh, grief and shame!
8.
By all the happy see in children’s growth—
That undeveloped flower of budding years— 30
Sweetness and sadness interwoven both,
Source of the sweetest hopes and saddest fears-
9.
By all the days, under an hireling’s care,
Of dull constraint and bitter heaviness,—
O wretched ye if ever any were,— 35
Sadder than orphans, yet not fatherless!
10.
By the false cant which on their innocent lips
Must hang like poison on an opening bloom,
By the dark creeds which cover with eclipse
Their pathway from the cradle to the tomb— 40
11.
By thy most impious Hell, and all its terror;
By all the grief, the madness, and the guilt
Of thine impostures, which must be their error—
That sand on which thy crumbling power is built—
12.
By thy complicity with lust and hate— 45
Thy thirst for tears—thy hunger after gold—
The ready frauds which ever on thee wait—
The servile arts in which thou hast grown old—
13.
By thy most killing sneer, and by thy smile—
By all the arts and snares of thy black den, 50
And—for thou canst outweep the crocodile—
By thy false tears—those millstones braining men—
14.
By all the hate which checks a father’s love—
By all the scorn which kills a father’s care—
By those most impious hands which dared remove 55
Nature’s high bounds—by thee—and by despair—
15.
Yes, the despair which bids a father groan,
And cry, ‘My children are no longer mine—
The blood within those veins may be mine own,
But—Tyrant—their polluted souls are thine;— 60
16.
I curse thee—though I hate thee not.—O slave!
If thou couldst quench the earth-consuming Hell
Of which thou art a daemon, on thy grave
This curse should be a blessing. Fare thee well!
1817


ПЕРСИ БИШИ ШЕЛЛИ
(1792-1822)

ЛОРДУ-КАНЦЛЕРУ

Страной ты проклят. Ты - многоизвивный
Мерзейший червь, вгрызающийся в грудь,
Что кормит нас; фантом богопротивный:
Отжившую ты воскресаешь суть!

Страной ты проклят. Правит Святотатство,
Поругана Природа; напролом
Награбленное кознями Богатство
Всеобщий рвётся учинить разгром.

Суровая тебя настигнет кара:
Архангел медлит, хоть народ в слезах,
Сразить неотвратимостью удара
И, волею судеб, низвергнуть в прах.

О, пусть тогда проклятие отцово,
Дочерняя надежда пригнетут
Твои седины тяжестью свинцовой
И в зев разверстый гроба подтолкнут!

Кляну тебя крушеньем упований,
Все пылом чувств, неведомых тебе,
Тоской тебе неведомых терзаний,
Мной пережитых в горестной судьбе;

Младенческой улыбкой непорочной,
Готовой озарить очаг любой:
Погашенная ночью неурочной,
Она не воссияет красотой;

Бессвязным детским лепетом, что скоро -
Отцовским замыслам наперекор -
Не мудростью наполнишь ты, но вздором,
Ум извратив... О горе и позор!

Отрадой неприметного взросленья,
Когда бутон, едва успев расцвесть,
Вместит в себя утехи, огорченья,
Восторги, страхи - их не перечесть;

Неволей тяжкой нанятой опеки,
Что прожигает горечью сердца:
Сирот несчастней не было вовеки,
Сирот - но не лишившихся отца!

Злоречьем, что отравой лицемерья
Уста младенца осквернив, затмит
Путь жизненный завесой Суеверья -
От колыбели до могильных плит;

Твоею преисподней нечестивой;
Безумьем, скорбью - ты плодишь их всласть;
Неправдой вызывающе-глумливой;
Но на песке свою ты строишь власть.

Твоим сродством с враждой и сладострастьем,
Безмерным сребролюбием твоим;
Ты поседел, давая ход напастям,
Холопством изощреннным одержим.

Твоей усмешкой подлой, что язвила
Страдальцев в темном логове твоём;
Ты не в пример слезливей крокодила:
Твоя слеза, как жёрнов, давит злом;

Отцовскою растоптанной любовью,
Поруганной заботою моей:
Ведь ты дерзнул природы узы с кровью
Из сердца вырвать, грязный лиходей!

Отчаяньем кляну тебя, не в силах
Смириться: "Дети - больше не мои,
Кровь их отца - моя! - течет в их жилах,
Но души их в объятиях змеи".

Кляну тебя без ненависти. Злоба
Не к месту: ты - посланец Ада... Что ж,
Мой гнев падёт тебе на крышку гроба
Напутствием... Живи, как и живёшь!
1817

Перевод Сергея Сухарева
(1996)