Журналистика... и демократия

Нет, это неправильно – поступать на журналистику, не зная, что это за дрянная профессия. Настолько дрянная, что все попытки маститых журналистов сделать из нее хоть какую-то конфетку, апеллируя к благородным намерениям служить народу, остаются непонятыми не только народом, но и самими журналистами. Где Вы видели журналиста, который бы всю свою жизнь положил на служение народу, идеалу? Этот «архаизм» не смог выжить в современном мире «честной» конкуренции.
С приходом рыночных отношений такая миссия стала невыполнима. Журналист продается ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Не за идеологию – за деньги. Не государству, так рекламодателю. Для меня лично навсегда останется загадкой, на какие средства существуют издания, которые не отвечают политике создания благоприятного имиджа власти… Ну, вот как существуют издания, например, пишущие об охоте? За счет рекламы, что и подтверждает мои доводы. Может, стоить отменить государственные дотации и посмотреть на честную конкуренцию СМИ??
Журналисты продаются, ничуть, не смущаясь такого положения. А что делать в нашем положении? Господин В. И. Бакштановский по каким-то неведомым мне причинам на семинаре по укреплению демократии в регионах, который проводила Московская школа политических исследований, заявил, что учителя, врачи, адвокаты и журналисты – это высокие профессии. На что он опирается в этом своем суждении, хоть убейте меня, не знаю. Может, накладывает отпечаток то, что он директор НИИ прикладной этики ТГНГУ? Но, кажется, человек в его годах, должен отдавать себе отчет в том, что нельзя назвать высокой ту профессию, в которой человек продается тому, кто больше заплатит. Опять же, со мной многие не согласятся – мол, осталась еще совесть у журналистов. Она, может, и осталась, но мой небольшой опыт в данной профессии (7 лет) показывает, что, даже работая в отделе информации, невозможно избежать банальной лжи. В целях создания благоприятного образа власти…
А кто критикует власть? Я? Да Вы что? Меня вполне устраивает господин Путин. Это не то, что было в 1996 году, когда мы проголосовали против Зюганова (наш опыт повторила Украина, проголосовав против Ющенко). Путин хоть спортсмен, не лишенный здравого смысла…
Так вот, рассуждая о журналистике и демократии, а именно – об этом не проронив ни слова, господа докладчики делились своим опытом и рассказами о том, кто и с кем знаком, о ком писал. Не знаю, я пыталась выразить свою мысль о том, что все-таки проблема была заявлена другая – демократия. Меня выставила максималисткой из восьмого класса – в этом ли суть? Я не считаю себя таковой. Да, я идеалистка, может, не излечилась еще от максимализма. Но кто в молодости не ошибался? На примере обозревателя «Новой газеты» Ерошок Зои Валентиновны, я могу с полной уверенностью в своей правоте сделать вывод, что эссе – это растекание соплей по асфальту с обилием метафор, но по большому счету просто словоблудие. Шендеровичу и не снилось. Извините за грубость, конечно. Но я не могу назвать профессионалом человека, который не может кратко и по делу ответить на поставленный вопрос. Ты ей вопрос, а она снова не в тему, а в итоге – деструктивный диалог, нет, даже монолог (естественно, не мой).
За годы обучения в университете, я стала не только медленнее читать, но и хуже излагать свои мысли устно. Что это? Моя вина или заслуга университета? Может, Зоя Валентиновна (мое чувство уважения к ней зашкаливает за допустимые границы – не так-то просто писать в одном жанре долгое время…) тоже на каком-то периоде своей профессиональной деятельности забыла, что в журналистике, помимо «красивостей оборотов речи» еще должна быть соблюдена какая-то содержательность? Не знаю, я не могу судить по одному выступлению на семинаре. Но складывается впечатление, что не зря, совсем не зря, она так рьяно повторяла свои мысли об эгоизме и самомнении нынешних журналистов. Сдается мне, госпожа Ерошок сама этим страдает.
Думается, журналисты потерялись в том обилии возможностей, которые представлены на нынешнем рынке рекламы в совокупности с журналистикой. Менее претенциозные журналисты служат корректорами или становятся преподавателями. Это решение? Может…
Но… Самое страшное в создавшейся ситуации то, что журналисты смиряются со своим бесправным положением, трубя вовсю о демократии, толком не понимая того, что Солженицын много лет назад написавший, что «демократия в России просуществовала ВОСЕМЬ месяцев – с февраля по октябрь 1917 года», оказался прав на все 100%. И вот это меня пугает. Пугает потому что надо что-то менять, что-то делать, бороться за свободу слова в условиях псевдогласности. Но мы этого не делаем. И даже на семинаре по укреплению демократического института независимых СМИ в регионах России тема, заявленная в названии, проходит мимо, и докладчики размениваются на мелочи, ссылаясь на то, что тема личности, бизнеса в СМИ и морального выбора в работе журналиста может составить целостную картину профессионального журналиста. И что нам с этой картиной делать? Может, повесить в коридоре ректората и любоваться? А работать, кто будет? А своя шкура дороже, а еще есть семья. И пусть лагерь в Люблино давно перестал функционировать, но мы по-прежнему боимся… Чего? Того, что будем следовать главнейшим правилам журналистики. Ей-богу, мне смешно.
Но становится совсем не смешно, а грустно и больно, когда из-за этого страха страдают ни в чем неповинные люди...
И становится уже неуместно, но все же смешно, когда я вспоминаю, как меня попросили написать поздравление господину Собянину в честь его инаугурации. Это было в тот момент, когда из ТГУ чуть не сделали ЗаСНУ, я так жалела, что накануне не перечитала писем к Сталину…
Мы кричим о свободе слова… и не в состоянии понять той игры, в которую играет с нами государство – только прошли дебаты вокруг монетизации льгот, как нам подкинули новую «игрушку» – реформу об образовании. Тешьтесь, мол. И народ бежит проводить демонстрации, собирает подписи, орет что-то, плакатами машет… А толку?..