Морозко вольная стихотворная интертрепация

1

Жил-был старичок, с виду – сморчком-сморчок. И была у него дочка – справная, собой красавица, по натуре добронравная.
Решил дедок жениться. Может, так просто – сдуру, а может, искал повода похмелиться.
Женился, да прогадал – крутая попалась баба, старичок наш совсем пропал: весь день по двору крутится, ничего путного не получится, убегается, умается, без задних ног на лавку валится, а жена на него - словно сыч: -Чего разлегся тут, старый хрыч?!
Да жена-то такая не одна – дочка у ней, такая же, как она. Сытая, румяная, ленивая, упрямая. Дочке стариковой житья совсем не стало – замучили вусмерть старая да малая.

Старичок, на это глядя, голос подает с полатей:

- Ах ты, старая хрычовка, окаянная плутовка!
 Ухайдокала меня, так теперь взялась за дочку?
На кого ты катишь бочку?! Ух, дождесси, сатана!

Старуха:
- Ишь, как взялся, старичок, разухарился, сморчок!
Погоди, не то сейчас
тряхону тебя я трошки – мигом, враз протянешь ножки!
Вот те, старый, мой приказ:
время у тебя в обрез – собирай девчонку в лес.
С возу скинешь на пенек,
Волк авось пройдет зубастый, иль, хотя бы полк солдатский…
Кто увидит – подберет…

- Что ж ты, старая, творишь! Что ж ты, стервядь, говоришь!
Это кто ж родную дочь
В темный лес, где волк тамбовский, иль маньяк какой заморский,
Повезет в мороз, да в ночь?!
Вот что я тебе скажу:
Завтра к дохтуру поеду – к психо… енто…пиротевту! –
И тебя к нему свожу!

Так подумал старичок, но, решив, что будет лучше прихоть выполнить старушки, дрожь в груди уняв послушно, начал собирать возок…


2

Сидит старикова дочка в лесу на пенечке, зубы от мороза стучат – аж вокруг деревья трещат.
Страшно, страхотно, страхолюдно – девчонка побелела вся, ладно, что не прилюдно.
Вдруг слышит – кто-то крадется, а сама от страха так и трясется…
Тряслась–тряслась, смелости набралась, обернулась – стоит мужичок, не то что бы молодой, но и не совсем старичок.

- Здравствуй, девица-краса! Ты здесь битых два часа,
Ошиваешься давно,
А не встанешь, не пройдешься, все сидишь – не шелохнешься.
Аль тебе не холоднО?

Посмотрев на мужичка, уважительно слегка, отвечает ему девка,
не смутившись ни фига:

- Мне не жарко и не мёрзко, вроде капельку морозно…
А тебе-то как – не мёрзко?

А мужик ей:
 -Я ж Морозко!
Хатка тут моя стоит, видишь – вон окно блестит.
Подгоню сейчас я тачку, и тебя на енту дачку
Отвезу. Да ты не бойсь, не маньяк же я какой…

Девка дядьку не боится, ведь она же мастерица
Всяких спортов, от и до: карате, сумо, дзюдо…
Если он чего смудрит –
наша девочка по почкам, и по всяким разным точкам
пыл его остудит вмиг.


3

Привезли их сани, не знамо как – видимо, сами, к небольшой полянке, к частной приусадебной делянке.
Там стоит дом – сто комнат в нем. Полы все вощёные, стены золочёные, а для тепла – печи кирпичёные.
В дому на столах еды стоит всяченной: и жаркое, и пироги с зайчатиной, и барашковое рагу – ешь-не могу. ПитвО тож – со всего земного шару: вино, пиво, и прочая стеклотара…
Девчонка идет по дому – дивится, а мужичка – то ли боится, то ли не боится, то ли просто стесняется наша красавица…
Мужичок к ней подходит, за стол содит, яствами угощает и так ей вещает:

- Значит так, моя душа. Ты уж больно хороша.
Только ж я ж не молодой,
Чтоб до баб бывать охочим. Правда, видишь – дело к ночи…
Утром я тебя домой
Отвезу, а ты пока грейся тут у камелька.
Ешь побольше, не стесняйся, пивом, водкой угощайся…
Что захочешь – мне скажи.
Приставать к тебе не буду (если только не забуду).
Так что, гостья, не тужи.

Тут девчонка осмелела, попила всего, поела, убралася со стола, дядьку поблагодарила, всю посуду перемыла – так воспитана была.

Речи повела красиво:
 - За добро тебе спасибо –
Что меня ты приютил,
Что не бросил в темном лесе, абсолютно безвозмездно
Обогрел и накормил.
И за все твои делы
Что бы сделать мне такого – благородного, большого…
Не помыть ли мне полы?...

И во всех его хоромах, в всяких уголках укромных, под кроватью, под столом – в каждой из всей сотни комнат - вмиг разделалась с полОм, доказавши в этом деле красоту души. И тела.
Дядька это увидал, и любовью быстро-быстро (платонической и чистой)
К сей девчонке воспылал.
А наутро похмелились, и, как водится, простились.
Дядька девку одарил:
самоцветами, шелками, златом, серебром, мехами –
всем, чем сам богатый был.
И отвез домой пока – чтоб подальше от греха…


4

Так и вернулась старикова дочка, и вроде бы можно было ставить точку, да вот старухе завидно стало, что ненавистная девка за ночь с мужиком получила добра навалом.
И возник у старухи помысел: сделать из этого промысел…

Говорит старуха мужу:
- Эй, дурак – мозги наружу!
Ишь, разлегся на печи!
Раз добра теперь поболе, думал – я тебе позволю
Есть спокойно калачи!?

- Что тебе, моя старуха?
Уж не хочешь ли ты в ухо?...

- Не перебивай, старик,
А не то получишь втык!
Ты разинь пошире уши, и меня, пенек, послушай.
Если дочь смогла ТВОЯ
Безо всякого подвоха охмурить лесного лоха,
То кровиночка МОЯ
Охмурит его тем боле, и добра возьмет поболе…
Так что, старый, сей же час
Собирай мою зазнобу, отвезешь ее в чащобу.
Что б туда, где в прошлый раз!
А когда она вернется -
То тогда у нас добра станет больше, чем вчера.
Ей приданое найдется,
И тогда подыщем ей
Мужа голубых кровей…


- Голубого, гришь, мужа?..
Голубой ей нахрен нужен…
Впрочем, бабка, вам видней – кто ей нужен из мужей.
Но коль тебе совсем не жалко
Отправлять родную дочь в темный лес, в глухую ночь,
По морозу, елки-палки –
Вот что я тебе скажу:
Завтра к дохтуру поеду, к психо_... енто… -пиротевту!
И тебя к нему свожу…

-Замолчи, лесная нечисть!
Я сказала – значит, едешь!

Старичок на те слова быстро сделал «дубль-два» -
Пальцем покрутив висок, снова стал сбирать возок…


5

Сидит старухина дочка на том же пенечке – обутая, одетая, сытая, согретая. Рот в пирогах, и бублик в руках. Рядом – мешок, в нем еще пирожок. Сидит девИца, от безделья мается, Морозку дожидается. То бублик пожует, то семечек поплюет – в общем, что делать – не знает, только лес засоряет. В руг, как из-под земли – Морозко, и сразу с вопросом:

-Здравствуй, гостья дорогая! Не меня ли поджидаешь
В чаще леса моего?
Если так – я здесь, голубка. Как дела твои, малютка,
Не отмерзло ли чего?

-Значит, так мои дела.
Я пока не родила.
И, наверно, не рожу:
Все себе отморожУ!
Где ж ты ходишь, старый пень?!.
Заждалась тебя совсем!
Чё стоишь, как лось сохатый –
Говорят, тут рядом хата?

Тут мужик оторопел. Он ведь опыта общенья с этим типом поведенья от рожденья не имел.
Потому повел послушно греться в дом свою «подружку».
А девица разошлась:
-Жутко есть хочу, и спать!
И, схвативши курью ногу, водочки хлебнув немного – прыг с разбегу на кровать!
И с крепленого вина закимарила она.
Тут Морозко оклемался, поразмыслить попытался –
Выход может быть какой в ситуации такой.
И придумал, что лучшей, не терпя заразу эту, с первыми лучами света выгнать подлую взашей.


6

Старуха свою дочку ждет-дожидается, с первых петухов от волненья мается. А до стариковой дочери уж сваты едут – все прынцы да королевичи со всего белого свету. Старик со сватами беленькую пьет, дочка его с женихами разговоры ведет.
Вдруг с порога в избу кто-то валится – видать, прибыла старухина красавица. На нее с испугом глазеют гости: выглядит так, будто… …прости, Господи!..
К ней старуха подбегает и с волненьем воспрошает:
-Что с тобою, дочь моя?
Почему такая внешность? Как ты съездила, успешно?
Как ты чувствуешь себя?

-Я не выспалась сегодня. Лох лесной меня спросонья
Утром в сани посадил,
И отправил, сокол ясный, как дешевку, восвояси.
Даже, тварь, не проводил!..

-Ах подлюка, вот негодник!
Разобраться по уму – дык, выходит, по нему
Так и плачет сковородник!
Дал ли он тебе добра –
Золота, иль серебра?


-Во дворе сундук стоит.
Он сказал – с моим приданым. Только мне такого мало.
Жлоб несчастный, (fucking shit)!

Женихи, заслышав только о приданом, встали «в стойку».
Всей толпой покинув дом, об невестах позабывши,
Кубарем с крыльца скатившись, встали рядом с сундуком.
И старуха тут как тут:
- Не кантуйте наш сундук!
Обстучав со всех сторон оцинкованное «чадо»,
Слышат – глухо застучало. Значит, короб не пустой.
Открывать тотчас решили. Враз замок и петли сбили,
Крышку сняли, а потом внутрь полезли всем гуртом.
И увидели… о Боже!... – ужасающую рожу:
Оказалось, в сундуке Тварь сидит на поводке!
Вся зеленая, как чёрт, запах – как от целой роты,
Голова на месте попы,хвост, рога и восемь ног,
Как гигантские отростки… И записка от Морозки
На хвосте прикреплена:
«За моральное растленье, за плохое поведенье
Будет мстя моя страшна!
Приказую наглой цаце с этой тварью… обвенчаться.
А не то я всез чичас
Отметелю, запорошу, снегом рожу заморожу!»
Дата, подпись и печать.

И пришлось старушьей дочке безо всяких проволОчков
Отправляться под венец –
С недосыпу, бесприданной, с этой тварью окаянной…
Тут и сказочке конец.


 
P.S.

Что же дальше с ними былось? Старикова дочь влюбилась
То ли в прынца, то ль в царя – вышла замуж за моря,
И теперь три раза в год старику презенты шлет.

Сам старик – вдовец почтенный.
Года три прошло с тех пор, как старуха на топор
Ненароком налетела…
Раз пятнадцать. Головой. Так что вечный ей покой!

Дочка ейная жива. И гласит о ней молва,
Что в замужестве житуха
Ей не сахар и не мед – Тварь с друзьями водку пьет,
Как раздавит поллитруху – так жену гонять начнет.
Но по трезви все же любит: нарожали, говорят,
Штук пятнадцать тваренят… Зря народ болтать не будет.

Верить в это, иль не верить –
Ты мозгами пошурши, для себя, браток, реши,
Сколько этой можно вешать людям на уши лапши.
Сказка – ложь, да в ней, браток, чувакам зарыт намек…