Sur-3

Отпускать себя к 4ёрно-горелому небу. Отпускать тебя росой в траву – каплями с мокрой 4ёлки. На первый-второй… И это всё. Глухо, как в бункере до и после войны. Ягодами осенней рябины затягиваются ранки – мажу валерьяной. Вра4и ерепенятся и злят меня уколами, закрывают шрамы, зашивают трубо4ками, кислородными масками. Ску4но лежать, лицезрея голые пальцы и карнизы с голубями. Не люблю голубей – меня бы выгнали из Италии – прямо с римских-кроше4но-хлебных площадей, мощёных окаменелыми взглядами, которые топ4ут в наказание за прямоту, которые покрываются серыми перьями. Никому. Никому не нужные, втискивающие меня в золо4ённую раму кромешной комы. Закрываешь глаза – мне светло и дымный ком в носоглотке. Открываешь глаза – неон. А ты…ты – мол4ание в золотой коми4ной раме. Мол4ание кажется 4удом между первым и третьим ладом. Ладно бы - пошла домой, не предусмотрев решёток трубо4но-венозных. В крайних то4ках у меня есть право на нервозный перезвон. Или на взлом грудной клетки. Пошло. И нос без горбинки. Всё равно, 4то нити капрона перерезать – не так уж просто. Не так уж сложно. Смотря с кем. Смотря с 4ем. Небо тушиться о воду углями. Дымит. Небо не даётся в помощники. Это ли крайность? Нет. Это осени, диафильмами врезается в плоскость напротив койки. Красо4но-карими цветами, опадающими восковыми лоскутьями. Если бы…если бы карий менялся в синий. Со4етался с небом – прозра4но-искуственная кровь в капсулах. Забавный идиотизм оптимизма выедает дыру диаметром пять кубометров над головой. Много пустоты. Много меня в пустоте с обесцве4енными постукиваниями по теме4ку. Японско-нацистские пытки. Попытки шаманить, вызывая капли на горе Синай. Бесспорно-бесполезно. Разговоры – пусть – ниже пускай – граммати4еские разницы успевают заморо4ить в передвижении стрелки – от секунды к секунде, бывающей по желанию – каплей – пес4инкой. 4то-то успело утонуть в мутной – сонной воде, где плавают рыбы-сны, рыбы-дети. А по утрам мой кот радостно слизывает остатки но4ных трипов. И по новой. Новой? Приторно-увядающей осенью дарить королеве – королеву – жёлтого цвета. Воспринимать повторы лег4е 4ем завернуть за угол себя в ожидании 4уда. Юда. Окон4ание н принимает фатальное зна4ение в германском языке. Как и горбатые носы. Кому как, а многим больно, вскрикивая, всхлипывая. Засыпая в плетёных креслах с 4ашками и вероятность падения жёлтого цвета – это ли суть засыпания в одино4естве? 4то-то стынет. Может 4ай. А может кровь. 4то-то в 4ашках. 4то-то в жилах. От неба струйками нули по Цельсию. В палатах не топят – поэтому лиловый – мой настоящий, увы, нелюбимый. Мой любимый окан4ивается женским. 4то толку, мне всё равно дальше на остановку – а проводы бессмертию никому и неза4ем. Сдай билет – ни4его не помогло. Видимо и не нужно. Жалко?