Среди волков

1.
Стая волков на поляне лесной доедает убитую тушу.
Весу прибавила я; мне горой взгромздилась булыга на душу.
Звери в лесу по закону живут: прежде всех поклоняются старшим,
Только обидеть кого-либо тут – недозволено, даже и младшим.

Как-то двуногий пришёл со стрельбой, подчинив, как он думал, хвостатых
Стал он хозяином, словно герой, - ни в нём совести, правды и клятвы.
Дом и машины построил, велик!.. научился рассказывать притчи,
Только звериный не мог знать язык, и не знал он язык даже птичий.

Он – богатырь и в прогрессе своём всё, что встретит –
                растопчет в дороге
И не почувствует боли ни в ком – ведь в ботинки запрятаны ноги.
Даже когда на пути кто-нибудь послабее, чем он – что за нравы –
Горе тому, кто пресёк "царский" путь: ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКА ЗАДАВИТ:

Мы – не такие, как звери в наш век: нас учили культуре немало:
К звёздам летает большой человек, так не может зверюга отсталый.
Видишь, ружьё у меня? Ну-ка брысь! И прими, что я – всех вас сильнее:
«Дай же дорогу мне и берегись! На колени, подлец, поскорее!»

2.
Волком подобран младенец в "семью", на ребёнка смотрел зверь с любовью.
Крошка любил класть головку свою на «отца», словно на изголовье.
Вырос мальчишка, родным волка звал, и кусался, и выл он по-волчьи,
Но говорить человечьи слова и не думал: ни днём, и ни ночью.

Им бы остаться навечно вдвоём, ведь питомца любил также серый...
Злое внезапно явилось ружьё: зверь-отец был убит браконьером.
Долго сидел сын и выл на луну, не желая покою предаться.
Голод же звал, и в другую страну он побрёл, - вот, как было там, братцы..

Юноша шёл между дней и снегов, по дороге из милого края,
Встречные звери, завидев его, отходили, пути уступая.
Горы он видел и видел поля, обошёл стороною деревню.
Цепью следов покрывалась земля под светилом, всё видящим, древним,
 
Горько вздыхала она все года: «Ох, сердешный, такой одинокий,
Времени столько – в движеньи всегда, и печалью объят он глубокой...»
Юноша был одиночеству рад: «Пусть я вечно один так и буду...»
Только найдёшь уголочек ли, брат, где б кого-то не видели люди?

«Встреча-то... ну, не одет, не обут! ты скитался, как видно, прилежно?
Тело своё обмотай чем-нибудь, раз остался зимой без одежды.
Вместе пойдём, и ружьё не забудь, здесь волков нынче - целая стая...»
Путник застыл, закусивши губу, нападать ли, бежать ли – не зная.

Жил паренёк - беззаботная жизнь, не боясь даже страшного зверя,
Здесь – всё в свету, да полно и машин, кто же скажет, во что надо верить?...
Поняли люди: опасный он зверь, и сказать не умеет и слова.
Чтоб не вредил, парню заперли дверь, тяжёлейшие нёс он оковы.

Имя ему дали «Уайлд» потому, что явился он из лесу диким,
И для порядка, ведь люди поймут, - записали приметы, улики...
Многие дни все учили его, и вот, юноша стал человеком:
Новенький паспорт в кармане давно, и графЫ в городской картотеке.

Ночью, однажды, идя из кино, увидал незнакомые лица,
В дрожи, пытаясь удрать заодно, от испуга визжала девица.
Юноша вспомнил уроки людей, бросил всё и помчался к несчастной -
В окнах соседнего дома вослед наблюдали за видом ужасным.

Но, как сирены добрались туда, незнакомка уже убежала,
Парня легавый связал, вот беда... увезли и не знали печали...
Суд.. Нет свидетелей... ТОлпы людей, что пришли поглазеть на убийцу...
Также священик – его нет добрей... согрешившего ведший, молиться...

В камере Уайлд попытался понять, как и что же на деле случилось:
Он защищал! Так же сделал б опять, -
                эти люди берут самок силой!..
Это - неверно, не тот выпал рок средь животных жестокой породы,
Цепи – долой, лёгкий прутьев рывок, опьяняющий воздух свободы!

3.
Где-то, в лесу, между диких волков, доедавших убитую тушу,
Странные звери мелькали, нет слов, приводя во смятение душу:
Волки без шерсти, двуногий с хвостом – горделиво водили ушами:
«Мы – средь волков, этот лес - вот наш дом, и свобода, и радости – с нами!»