Поныри

 Зоя Журбенко
 и Виктор Батищев

У времени военных лет
 свои приметы:
в шинель, пилотку, сапоги
 оно одето.
Палатка, фляга, вещь-мешок –
 штрихи к портрету:
кроваво-красный – с чёрным – цвет
 у трафарета.

 * * *

Закат над Понырями ал
 салютом первым.
Душа солдатика летит…
 … и рвутся нервы.
От леса – ровные пеньки…
 узкоколейка…
«Помянем, брат, всех, кто погиб –
 давай, налей-ка!»

 * * *

Приветливый, распахнут май:
 сирень, тюльпаны…
Играй, тальяночка, играй!
 А ветер, пьяный, –
от сумасшедшей тишины
 вконец оглохший –
знамёна мировой войны,
 шальной, полощет.

 * * *

А возле Вечного огня
 притихли зимы
метелью одиноких лет.
 «Я жду, любимый!»
седая голова… вдова -
 печаль немая –
полвека с лишним на Посту
 в объятьях мая.

 * * *

И в треугольнике письма –
 в руке усталой –
горит с военных давних пор
 закат тот алый:
прижат к губам, слезой омыт –
 эпохи слепок…

… А дуб у Вечного огня -
 могуч и крепок.

12.05.06.