Из тысячей

Д. Арбенина: "Мы рассекаем друг друга мгновенно..."


Нахмуренная, строгая, проходит по проспекту.
Но я ведь замечаю, что «тема» на волне:
По берцам, и по шагу, по дыму диалекта,
По скулам…даже шарфик такой же, как на мне.

Взглянет на перекрестке налево и направо.
Она ведь точно знает: сейчас за ней следят.
Вдохнет глотком рябину и выдохнет отраву.
И пальцы на морозце друг друга теребят.

Ускорю каждый шаг свой, чтобы всмотреться ближе.
Она – по переходу, а я (зачем?) – за ней.
Заметно в переходе она шагает тише:
Подходит к своей стае двенадцати парней.

Беседует, смеется. Пропала к черту строгость.
По кругу – растаманы, она одна – в кругу.
Запахнет вихрем рельсов: трамвай бежит к порогу,
Выкручивая гулко трамвайную дугу.

Я выплыву на волю. В ушах все то же регги.
Забывчивость проходит на снежной высоте.
Я оглянусь (зачем?) на свет ночной аптеки,
Почувствую, что тенью идешь ты в темноте.

Прожжешь мне спину ядом. Продвинешься поближе.
И поравнявшись шагом, устроишься молчать.
На выдох вдох меняя, я чувствую, что дышишь,
Чтобы рябину торсом и бронхами объять.

- Послушай, ты следила? Я чувствовала запах…
Зачем меня пускаешь на разговор с собой?..
Я просто здесь гуляю, таскаю снег на лапах.
Я – Сенбернар… А можно знакомиться с тобой?
Ну что молчишь, «бандана»? Я вовсе не кусаюсь.
Ты почему в морозец в косыночке одной?

- Я просто снегом первым иду и наслаждаюсь,
Фонарными столбами и светлой вышиной.

Спросить про Сенбернара? Про прозвище узнаю.
Как странно: сенбернары живут не дольше нас,
А ей на вид не мало, как я предполагаю…
Ресницы светло-серые и веки без окрас.

- Сенбернары, ты знаешь, недолго живут.
Одного в жизни любят, и только к нему.
А после с ним вместе попадают в рай.
И прячут слезы огромные псы…
В горячие лапы тычут носы…

- А я не люблю маленьких собак.