Про Алёшу два

Алёша кропает стихи.
И капают слёзы в тетрадку.
Он делает это украдкой.
Терзают запои, долги…

Они-то и были в начале.
Во имя любви и печали.
Во имя всего, что едва ли,
Алёша кропает стихи.

У всех есть тяжёлая ноша.
Труды наши, ой, нелегки.
Работают люди, а Лёша?
Алёша кропает стихи.

Собрались друзья на рыбалку,
присели покушать ухи.
Как вкусно! Но окуня жалко.
И Лёша кропает стихи.

У Анечки вдруг новоселье
(у Анечки вечно оно).
Всем весело: селье — веселье.
Селёдка, рекою вино…

Лишь близких друзей пригласили.
И снова у Анечки шок:
все вазы и тОрты дарили,
а Лёша, придурок, — стишок.

К примеру ль: насилуют деву
всю в красном (подонки бухИ!).
А Лёша, стишась за портьеру,
про то накропает стихи.

Он горлы потом перережет
ребятам, однако пред тем
стишочек какой-нибудь врежет
по злу социальных проблем.

И если ему вы звоните,
а в трубке — сплошные гудки,
то нету его. Извините,
он точно кропает стихи.

Конечно, какой-нибудь критик
подумает: вот молодец!
Но скажем ему: извини-и-те…
Ведь это ещё не конец.