36 ступеней

по лестнице - звенящей и цветущей духом вниз
(или 36 ступеней откровенных откровений)


по лезвию самозаточенных молитв,
или над пропастью по созерцанью магнетизма;
взывает смерть принять её как благодарность очищенья,
его же лик уже увенчан преображеньем воскрешения благодати.

себя реального открыть - не та печать, как сон иль впечатленье,
слова - давно материя и дух одновременно;
одна лишь капля понимания - уже волшебную рекою потекла,
и снова вдохновенье кристальной жизни у истоков эха.

дробь барабана? цели иль мотивы? - ощущенье!
болью и страхом встряска в прошлых песнях тех? - и да и нет!
другой уж музыкант ритм исполняет так давно и равновесно!
она и он поправят как !умеют! гармонию, которая всегда уместна.

приходит день иной, но не уходит миг живой!..
и даже зеркалам за мыслью снова не угнаться;
вокруг вдруг друга воскрешаем раньше чем мные --
один-другого собою кем-то кто-то убивают,

внутри любимый друга возрождает
бессчётным выбором быстрей, себя чем разрушает.
не вой, не бой, не байт уже, но такт сердец летящих,
тем более - это не притарное уханье чар разум леденящих.

как будто "подсознанье - наизнанку" и "всё уже наооборот" --
другие слёзы осязанья и мотивы снов,
но те же грёзы - быль с мечтой, прозренье,
и ум - светлей и слух признаться в обояньи!

быть может даже в центр циферблата встать,
чтоб солнца жизнь познать с начала в новом этом цвете?
или душой в луне легко расправив пару замыканий,
утешить искры в дополненьях, росой растять в откровеньях?

спалил себя намеренно и верно он двенадцатью ?!,
когда иные даже забывали восполнить горизонты её сфер узнаваньем.
внутри осталишь всеблагие ориентиры, простраство дышит озареньем,
одиннадцать бесстрашных рудр стоят у врат в небесный света град.

поэтому теперь горшок пустой, предмет такой довольный и простой,
мёд - никуда не денется, поэтому и в каждой ноте --
девять благих пустот возможностью души довольно дышат к очищенью,
окрылы и для тел чистоты силы откровенья к воплощенью.