Коррида

Был самым юным среди матадоров в квадрилье,
Хуан Гальярдо, рожденный в прекрасной Севилье.
Он недурен был собой, и талантом увенчан,
Идолом слыл у мадридских мечтательных женщин.

Многие люди считали погибель его неизбежной,
Уж слишком был дерзок на пласе тореро Гальярдо.
С плащом через руку, без лишних узоров в одежде,
Как на прогулке, он шел на быка… фамильярно.

Мулетой взмахнув перед мордой, как флагом,
Дразня своей дерзостью ошеломленного зверя,
Зигзаги беспечно чертил на песке старой шпагой,
Смерти в лицо, улыбаясь, ни в бога, ни в черта, не веря.

Бык в этот день несравненно велик был и злобен,
Публика вздрогнула даже, увидев его на арене.
Хуан Гальярдо бесстрашный, лихой, бесподобный,
Вышел, и стал на песок, как всегда, преклонивши колено.

Тут зазвучали призывно литавры и трубы,
Бойцов, приглашая к началу тавромахии.
Три матадора вонзили свои бандерильи.
В шею быку, с жаждой крови, ругаясь сквозь зубы.

Мечется раненый зверь, в пыль песок превращая,
Оле, тореро! – скандируют люди кумиру.
Гальярдо в арену входит, мулетой вращая.
Храбрость свою покажи, матадор, всему миру!

Под рев толпы, бык свирепый боднул головой,
Но промахнулся, и бросился снова, взъярившись.
А на трибунах поднялся неистовый вой,
Прыгнул тореро, от острых рогов уклонившись.

Сделав назад, с грациозной улыбкой, полшага,
Бросился прямо навстречу смертельным рогам.
Шею насквозь проколола животному шпага.
Бык захрипел…, матадору свалившись к ногам.