Сон. Поэма

Казаков Андрей Васильевич

Люблю тебя, ночная тишина,
за те волненья, что ты возбуждаешь,
за те страданья, что ты доставляешь
своими снами...


Вот шум кончается,
и день уж догорает.
Исчезло солнце,
тьма всё застилает
своим холодным бархатным ковром.
Настала ночь...
И над землёй витает
волшебный сон, волшебный сон.
Он много знает
и вам расскажет
о радостях, надеждах и тоске...
Вот опустился,
телом завладел,
подкрался к мозгу, возбуждая,
и, тихо-тихо замирая,
сменился мир на мир иной.
На мир, который размышляет,
и всё вокруг переживает
с обидой, горечью, слезой
и страстью нежной, незабвенной...
* * *
Мы любим сказки Библии седой.
Начну, пожалуй, всё с библейских разговоров.
Бог всемогущ и справедлив.
Никто к нему любви своей не скроет.
Зачал всех нас и плотью наделил,
дал разум, сердце и ушёл в покои
своих высоких праведных небес,
совсем забыв про нас...
А в нас вселился Бес!
Кривляется и корчится в утробе,
как шут базарный и смешной.
Не в силах крикнуть мы: "Постой!" -
А он уж сердце пожирает
и с шумом кровью запивает.
Уж многих в зверя обратил...
О черти, ведьмы, привиденья!
Весь этот плод воображенья
слепого, праздного
ничто в сравненье с дикостью нелепой
притворных чувств, расчётливым умом.
Ты чувствуешь уже нутром
всё то, чем страшен зверь
в обличье человека.
Но слушай дальше сновиденья наши
и внемли им одним,
закрыв росинки глаз.
Так слушай, слушай же наш сказ...
* * *
Где трудится голова,
там труда для сердца мало,
там любви и не бывало.
Там любовь - одни слова.

Любовь...
Что это?
Жизни свет,
красивый праздничный букет,
сиянье неба, солнца теплота,
смятенье чувств, и радости волнений,
и тел задорная игра?
А может быть, затея сна?
Удобней много из окна понаблюдать
и вдруг увидеть любви лишь след.
А вот и нет следа!
Пыль подлости, расчёта и разврата
вдруг замела его.
Осталась лишь слеза,
что усыпила грусть,
подобно брызгам сладкого вина.
И не любить нельзя...
Нет, можно.
Можно не любить
и жить при этом тоже можно!
Без потных горестей, работ,
не зная никаких забот...

Роскошный сад кругом
и аромат медовый
от цвета яблонь -
лишь вдыхай, живи.
Любовь идёт,
идёт и наполняет
сердца людей,
но разум впереди!
Он словно червь прожорливый,
что гложет
коренья нежной той любви.
И вот уж сохнет
цвет самозабвенья,
вся радость счастья
позади.
Вот, разум,
все твои плоды!
* * *
Но ведь любовь слепа для света
и, кроме своего предмета,
не видит ничего...

О страсть человеческая!
А ведь ты миром правишь
и то, что разумом значится,
то ты давишь.
Какая разная бываешь!
Страсть к звону холодному
грязной монеты,
страсть к славе и злобе,
страсть к радости счастья,
страсть к женщине, крови...
Страшнее и низменней страсти животной,
способная подлости гимны играть.
Ты ведь затем даёшь, чтоб взять
и корчится в мучениях заставить
всей плотью
и думать лишь о том,
как низменно существованье наше
и неустроен здешний мир...
Вот чем нас Бог всех наградил,
оставив райские сады
в мечтах лишь глупых фантазёров,
наивных простаков
да в обществе уродов...
* * *
Тень в пустыне или одиночество

Он шёл неизвестно куда.
Просто увидеть, услышать хотел...
Давно уже так бродил,
конечно, один...
Нет вокруг ничего,
что бы могло удивить его...
Было плохо ему, как всегда,
и сегодняшний день, такой солнечный,
неужели тем же закончится,
что и тысячи уже пройденных?
Он возвращался, и вдруг
кто-то там, в темноте, всеми забытой,
отозвался на его размышления.
Как давно он хотел слышать то,
что сейчас услыхал!
Он стоял, удивлённый, и думал:
"Почему темнота здесь,
среди яркого дня,
и тот голос нежданно оттуда?"
Он чуть-чуть улыбался себе
и стоял всё так же -
спиной к темноте
и к тому столь понятному голосу.
А потом отозвался так,
будто ту раньше знал,
и приблизился к ней спокойно.
Наступило молчание слышимое,
и никто не хотел больше ждать...
Слишком ясно им стало то,
что хотят они так давно.
Словно лёгкое покрывало,
тьма ночная
скрыла их от чужого взгляда...
* * *
Взять хоть рабочего,
хоть крестьянина,
хоть интеллигента
надраеного -
все измучились, бедняги жалкие,
монотонностью существования...

Заводов шум, заводов гул,
рабочий топот ног
и масса грязная, тупая
ползёт к станкам,
всё на пути ломая...
Чугун вот льётся,
железо, сталь куётся,
и золота запасы поплняются...
Народ лихой совокупляется
и пьяный на работу отправляется.
День нынче тот же, что вчера.
Но вот сирена заводская,
опять истошно завывая,
трубит отбой...

Тут сон оборвался внезапно,
и я проснулся...
Пасмурно, темно.
В окно в слезах заглядывает утро.
Я вспоминаю чьи-то голоса,
обрывки мыслей, фраз каких-то смутных...
Но, нет, забыл,
забыл ночные сны.
Остались только головные боли...
Пора, пора вставать
и жизнь снова начинать!
* * *
Кто слёз радости желает,
кто крови терпеливо ждёт...

Жизнь стремительно несётся,
движется вперёд,
и человек в погоне за судьбой бежит,
бежит сквозь яркие мгновенья
бурь, страстей,
сквозь дни нагромождённой пустоты
и годы повседневной пыли.
И, потеряв в ней облик той,
божественной красы,
что щедро так природа отпустила,
он превратился в зверя.
О добродетель!
Где же, где же ты теперь
и что с тобою стало?!
Где сердце, переполненное чувств
горячих, добрых и мятежных?
Где пламя разума пылает
и щедро искры рассыпает?
Где сила, честность,
человечность где?
Любовь огромная, густая?..
Всё исчезает в дикой, серой мгле
животной похоти, разврата...
* * *
О люди!
Будьте вы Людьми!
И сбросьте шкуры диких вепрей!
Любите Вы,
любите Вы!
И будьте счастливы навеки!