Прощение

Не толкните меня ненароком,
И нарочно толкать не надо.
Я собака, с израненным боком
Жду я смерть, вот моя награда.
 
На обочине пыльной дороги
Я лежу, тщась людской подмоги.
Но бегут равнодушные ноги.
Люди-люди, зачем вы жестоки?!
 
Стойте рядышком, стойте, ладно?
Не спешите, погрейте взглядом!
Не смотрите на пищу жадно —
Не еды мне, мне ласки надо!
 
Но проходят все снова и снова
И никто не задержится рядом…
Вам не нужно собачье слово?
Я о жизни полаять рада!
 
 
Я была щенком рыжеухим,
С мамкой — старой собакой Лайкой,
С буйным нравом и сытым брюхом,
С тёплой будкой и доброй хозяйкой.
 
Все ласкали меня, все любили,
И играли, и звали Ладой…
А потом увезли — и забыли.
Стала свалка работой и хатой.
 
Там собак была целая стая —
Злых, голодных, ободранных, грязных…
Я, домашнюю жизнь вспоминая,
Иногда подвывала бессвязно.
 
 
Подросла. Был щенок черноглазый —
Отобрали и где-то убили.
Но в тщедушную глотку заразы
Я вцеплялась с утроенной силой!
 
После— резали, били и мяли.
Больно. Так, что я даже не выла.
Но была я тогда крепче стали,
Вспоминая убитого сына.

Его черные добрые глазки,
Стекленея, вдруг стали пустые.
В палача его зубы, как в масло
Я вонзала, рвала на куски я!
 
 

Вот теперь я лежу на дороге…
Сколько жить мне осталось — не знаю.
Их — и вас, равнодушные ноги! —
Я прощаю…