Обезжизненна
Тобой раскрасилась.
Сбылась!
А в итоге:
в соответствие не привелась.
Говорила же тебе:
не трогай…
Мы разные.
Не трогай!
Уже повелась.
Обнаружилась сама.
Рассекретилась.
Ох уж эта твоя власть.
Лежу теперь.
Просканирована.
Диагностика такова:
сердце с дырами.
Остальное – засвечено,
в хлам покалечено.
Говорила же: не прикасайся,
не буди мое…
Брось!
Неостановима я –
как ни старайся –
дотронулся – и вот оно!
Понеслось.
Дрожишь теперь.
Обрушенность мою осязаешь.
В целое собираешь.
Закручиваешь спиралькой,
к сердцу своему прижимаешь
ладонью.
Жалеешь –
не хватает во мне детальки
одной лишь –
жизнеобеспечивающей…
Не склеишь.
Не дефектная даже.
Негодная.
Вирусом поражена инородным.
Именем твоим называется.
Последствия:
не лечится,
не отвергается.
Так проявляется:
под его воздействием
Объект самоуничтожается.
Течение скорейшее.
Самовскрытие оболочек.
Вырывание корешочков.
Блокировка потоков.
И прочее…
Симптомов столько!
В завершение всего –
пустота сбоку…
Говорила же: не держи меня…
Отпусти!
Что теперь тебе до имени
моего…
Не шепчи.
Обезмысленность,
обессмысленность –
нами выжданы
после.
В сердце выжжено:
«УТВЕРЖДАЮ:
Обезжизненна.
Подпись_____»
Свидетельство о публикации №106042401238
У камина
Наплывала тень... Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
"Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река.
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь, в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны..."
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
Николай Гумилёв
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
...А я была его женой.
Анна Ахматова
*
Агата Кристи Ак 26.12.2015 21:38 Заявить о нарушении
лестно, что вы нашли в моем какое-то созвучие с ними...
Спасибо за это
И-Юль 09.11.2016 10:50 Заявить о нарушении