Весенний призыв

1.

Проведи меня сквозь ночную тьму,
Покажи меня одному ему:
Что тебе сказать, чтобы ты успел
Задержаться здесь, не слететь в предел,
Что тебе сказать, чем тебе помочь?
Я дурная мать, я слепая дочь,
Я – сестра тебе по одной душе,
В коридор теней заперта уже.
Отопри мне дверь, обмани тюрьму,
И ночных зверей, и ночную тьму,
Дай мне руку, брат, справедливый муж –
Я пьяна от ран, я хмельна от мук,
Не своею болью полна в груди.
Образумься, бейся, не уходи –
Ибо с кем иначе судьбу вершить:
Через поле – лечь, через гибель – жить?


2.

Ты ли, Господи, эта смерть?
Ты ли, Господи, это – сметь
Посуху перейти песок,
Твой ли голос, течет, высок,
В каждом знаке седой судьбы,
В слабом звуке моей мольбы?
Ты ли, Господи, нас ведешь,
Ты ли поутру в нас войдешь:
По колено тебе тела,
Души – словно земля, смола,
Во кромешном стыде темны.
Только выведи из весны.

 

3.

Прозерпина, Персефона,
Для чего мы здесь живем,
Для чего мы благосклонно
Снедь кровавую жуем,
Не взирая: это мясо –
Наша собственная плоть?
О, когда же нам подняться
Повелит с земли Господь,
Даст устам зерна с ладони
И водицы ключевой,
А не то мы здесь утонем,
Черной кровью – с головой,
В человеческой грязи, на
Полпути в предвечный сад…
Персефона, Прозерпина,
Отдавай его назад.


4.

Мне без тебя не догореть,
А разве – додымить.
Брат, пария, анахорет,
Ментальный динамит,
Забытый мальчик, ярый муж,
Жнец лютый полевой,
Смотри – теперь я поднимусь
Звездой над головой.
Не отворачивай лица,
Причин не называй,
И златоблещущих зерцал,
Забрал – не надевай.
Свет, замирая на челе,
Целует – и течет.
Из звезд, стремящихся к земле,
Таких – наперечет.
 


5.

Автопилот говорит: молчать,
Диспетчер приказывает: замри.
С губ соломонова сгинь печать,
Где он, на той стороне земли?
Кто его прячет от рук моих,
От леденеющих губ, от глаз?
Мне не хватает молитв, но их
Сменит лишь кожи живой атлас,
Медленно сдергиваясь с души,
С тела, от мяса – пустым чулком.
Руку – сверх выпавших сил – держи
И не допытывайся: по ком
Нынче тоскует автопилот,
Кровью диспетчер фонит в ушах.
Паре, попавшей под вешний лед,
Будет любовь – коренной, вожак.
Что говорите: замри, забудь,
Не превышай, не дави на газ?
Можете это считать за бунт –
Мне однозначно плевать на казнь.


6.

Если взахлеб расскажу – кто здесь меня поймет?
Там, на другой стороне – полынь только, лебеда.
Там собирают пчелы особый полынный мед,
И мне не достанет сил возвратиться на хлеб, сюда.

Как мне молиться, если в гортани – мрак,
Если мой голос, птица моя, сгорел
Хриплой золою. Кто он, мой лютый враг,
Кто он, мой Бог, мой сторож, смотритель дел?

Кто он, читающий душу в черновике,
Кто – наводящий прицела пустой зрачок?
Ты не надломишь любви моей в черенке,
А лебеда-полынь привойные – не в зачет.

 

7.

Мы отдохнем, когда зароют,
До той поры – всегда в строю.
Бетонной бункерной норою –
Туда, в кастальскую струю –
Сквозь канонаду артобстрела,
Сквозь голод северной войны,
Сквозь клочья собственного тела
И нетерпение весны.
Где жизнь – там тонко, там и рвется.
Поют связные провода
О том, что право инородства
Не запродать нам никогда,
Не обменять, не сдать в довеске,
За хлеб и кров не заложить.
Синильной рифмы ад словесный
Под ворот ватника зашит,
Тепло ружейного приклада
И маскхалата маскарад.
Мы выживаем – так и надо –
Нам больше нечем умирать.


8.

Тепло ли тебе, мое зеркало, мой двойник?
Покуда живой, конечно, тебе тепло.
Земля холодеет покровом скорбей, от них
Под паром дыханья мутится мое стекло.
Тепло ли тебе? – холоднее в земле, в воде,
В траве, пробивающей почву, что ткань – игла.
Когда будешь с ними – не будешь уже нигде:
Ни сердца тебе, ни зеркала, ни тепла,
Ни гнева тебе, ни радости, ни словца,
Дороже которого, краше – лишь Божий суд,
Не петь, ни склоняться к телу, не пить с лица…
Но разве напрасно нас с неба, гляди, пасут,
И что сквозняки нам, что скрипы петель дверных –
О, только бы жаркое сердце в груди цвело.
Тепло ли тебе, единственный мой двойник?
Тепло и спокойно, спокойно, тепло, тепло.

 

9.

Боже, окончится эта пора –
Что соберем по глаголам, по строфам?
С этой весной расставаться пора,
Новый ли мир во владенье дарован?
Пены соленой на гребне судьба –
Сгинуть, рассеясь на берег песчаный.
Так же и наши простые слова
Не воплотятся людьми и вещами,
Так же и грешные наши дела
Станут землей и травой под ногами.
Только любовь, ослепленно смела,
Да не преткнется стопою о камень,
Полем и лесом пройдет босиком –
Колется хвоя, не кормит полова –
С лептой сиротскою под языком
Не слюдяного, не сорного слова.



10-15 апреля 2006 г.