Письмо 146 об играх

 Тебе не дают возможности ставить спектакли. Претворять твои вожделенные мечты доверяют халтурщикам и бракоделам. И ты, как дитя, которое не ведает, что творит, от отчаяния и беспомощности начинаешь играть с людьми. С живыми людьми…
 Ты разыгрываешь сказки… Мои любимые сказки с грустным концом…
 Когда приезжали Золотько с Ганноченко, я просила их при малейшей возможности пригласить тебя к себе для постановки. Просила, зная, что в этом случае, мне придётся расстаться с тобой надолго, а если тебе повезёт, то и навсегда… Но видеть, как ты изводишь себя, было ещё страшнее…
 Ты разыграл уже передо мной: и «Собачье сердце», и «Парфюмера»… И вот – «Дюймовочка»!
 Мой милый сказочник из «Обыкновенного чуда». Сегодня ты невольно стал Жуком-джентельменом… Ты вывел в свет своих учениц – Свету-Наташу. Их осмотрели со всех сторон жирные гусеницы, тупые сороконожки и навозные жуки… Осмотрели и сказали: «Фи! У них нет даже усиков, и даже есть - талия!» Оценили, скривились и не приняли в своё общество…
 И ты, как истинный джентльмен, которому его джентльменство дороже своих собственных чувств, вынужден был посадить их на место, откуда взял; сказать: «Вы никому, кроме меня, не понравились!», - и вежливо откланяться…
 Они плакали у тебя в кабинете…
 Вероятно, это был самый жестокий урок в их жизни. Урок: умения искать и находить того, кому ты нужен больше всего на свете… Больше жизни… Больше смерти…
 Они попытались выполнить его и - не смогли… Жестоко… Обидно… Больно…