лампы. настольная

Спальня. Окно на проспект.
Кабинет,
Наполненный звуками улицы,
Хлопаньем дверцы, рёвом рассерженных фар
Стол завален бумагами
Настольная лампа читает
Раскрытую книжку,
Подперев головёнку стальным лакированным локтем,
Треща вольфрамовыми ресничками
Ей мешают карандаши, брошенные на страницу,
И ещё разговоры, ползущие по потолку
Из коридора и кухни –
Громкое «Ты ещё не обедал?» - тихое «Мама, я не успел»,
Требующее «почему не отнёс в ремонт свой будильник?»
Извиняющееся «я потом отнесу»,
Возмущённое «И пальто не почистил?!» - «Мама!»
Со стуком плохо промытого чайника в красный горошек
Прозорливое «помяни моё слово, твоя рассеянность доведёт тебя…» -
Усталое «мам, не начинай»
Снисходительное «ну ладно, как дела в институте?»
В ответ сыновнее невнятно-почтительное бурчание
И она на столе смеётся стальными пружинками
Только она знает, что в институте дела как обычно,
Плотная кожа тетрадок, на страницах петельки почерка
Синие швы оверлока,
Скрепившие клетки и даты – их уже никто не раскроет,
Никто не прочтёт
Только она разглядела, посвящённая в каждую запись
И каждую книгу, принесённую из задрипанной библиотеки,
Кого рисовал, задыхаясь от счастья, рассеянный сын, прямо на чертеже
На желтоватой дорогущей бумаге для практических упражнений,
Что он сегодня писал на закопчённых обрывках…
«…Что? Ты опять забыл купить себе новые ластики?» - недовольное
«Мама, всего не упомнишь!» - слегка отчуждённое
«Твой мерзкий характер» - гротескное, «весь в отца» - брезгливое,
«Как ты ещё надеешься когда-нибудь вдруг жениться…» - торжествующее
«Мама!!!!»
«За собой даже лампу не выключил!»
хлопнула дверь и книжка,
лампа зевнула,
щёлкнула суставами выключателя
чертёж с намалёванным чьим-то лицом погрузилось в ящик для писем.

27 авг 2005