Листая альбом

Мелькает Пикассо
и вид его потасканный.
Но щурится Рембрант,
поигравая с Саскией.
И, вот, уж наплевать,
что там в дали
над лодкою, мне улыбается
распятие Дали.

Чем ниже срез во времени,
тем мельче корабли,

которым в гавани
и быть то не охота.
Совсем неловким
поцелуем Джотто,
соскальзываю
в греческий портрет,
но плыть в Египет за волхвами
силы нет.

Не удивительно:
соседний континент.

Но те же лики,
пресные с рожденья,
и потому им
маски возрожденья
так живо, кажутся,
к лицу.
За то по духу и телосложенью
они близки тельцу.

Я весь в недоуменье:
как это глянулось Отцу?

Еще тогда,
когда портрет на досках
писали,
задолго до И. Босха,
мелькали
вырождения черты.
Как запросто попасться можно
В ловушку «совершенной» простоты…

И я когда-то так неосторожно,
в запале наводил мосты…

Мне грезились во лбах
такие пяди!
Но обладали ими
чаще ****и
(обеих же,
без разницы полов),
и те, которым заменял и плащ, и шпагу,
сановный вид попов.

Но не могу сказать,
что я теперь готов,

уйти в себя,
не вглядываться в лица –
мне даже по ночам
тоска по людям снится
и каждые открытые глаза,
меня питают соком, как лоза.