живо. ты

я всё также меняю кольца,
осторожно крошу стекло - мажу кафель -
молоко с малиновым вареньем -
с корнем сад твой вырываю.
с нервом - глаза.
а цветы сада Гефсиманского
не вянут, но святостью би4уют -
4умой руки столбят -
нет больше места.
только то4ки соприкосновения -
лбами столкновения.
глазами буравить - ни шагу.
ни до.
ни после.
характерным щел4ком -
по лужам круги - под глазами следы...
разводы по кафелю -
камелии всё также были свежи -
светлы были дни
и только мол4ание красило горло -
4ёрными полосами, 4то становились шрамами.
и так тридцать три раза.
пока напряжение не выбъет фазу.
горло не выдавит фразу -
кроваво-4ёрным сгустком-куском повреждённого сердца.
Родная, приправь его перцем.
жгу4е-кайеннским...
пусть давятся девы влюблённые,
жуют, жилы сжимают
и 4увствуют биение моего сердца внутри живота своего

"...Она была хозяйкой живота моего..."

я сделала харакири первой -
натянула нервы - сухожилия растянула
и разрыдалась,
как в детстве - над разбитой коленкой.
соль разъедает пальцы -
я стараюсь улыбаться
когда ты проходишь мимо...
мне хо4ется стать мимом
и сменить серебро на пальцах
на змеиную кожу,
ябло4ную кожуру -
всё, 4то осталось от...

всё ещё живо.

прости, 4то жива ещё.