Natural interest

1.
«что в лоб, что по лбу»

Утро смотрит на меня заспанными глазами,
выплевывает уставшее из парадной,
гонит по городу, как лев гонит лань, и
убеждает, что я хорошая, ладная, складная
девочка-дурочка, молчаливая, сонная
(спотыкаюсь – не падаю – кто-то помнит)
уже не ребенок, но бестолковая
какими бывают дети… на кой мне
это город, это морозное суток
время, растянутое в пространстве?
А как легко из девочки в суку…
Эгоистично, тревожно и странно.
Но каждый шаг – это, знаешь, выбор.
Я бы как страус – и ничего не вижу…
а если не вижу, то и не выйдет
хорошего точно. Ты меня слышишь?
Дробью колес свой голос бодяжу,
эту ночь искромсав рельсами –
перочинно -тупым очередного вояжа.
Я вот приеду… и сможем спеться?
Спится то сможем… об этом даже не спрашиваю.
Я знаю: это легко из девочки в суку.
Стану блондинкой-брюнеткой- не все ли, раз крашеная
едино? А ты нарисуй мне
конечный пункт, ту точку во времени,
где параллели неожиданно скрестятся,
ту, где обратно в твое «поверь мне».
Может быть что-то изменится?

2.

Во мне так много воды, что увидеться
не выйдет – пойду, а вдруг расплескается?
Прольюсь под ноги кому-то, он выматерится
и сапогами по мне, сапо… кажется,
если вода, то не больно, не больно,
а если живая – то вино, то кровь ли…
так страшно, что лучше останусь дома, и
не выйдет с тобою. В тебе столько боли,
что моей воде не омыть – успокоить,
что молчать-молчать и волосы гладить,
своей влажно-прозрачной рукою,
пока ты сам не выплескнишь – хватит.

3.

я согласна с тобой гласный под язык
сопричастна тебе непричастному к яви
я спокойна но в горле ходит кадык
как на выпасе кони как волки в дубраве
не един не одно и наверно не стоит жалеть
безвозвратное кануло в Лету приплыло в Тартар
что осталось в итоге песенкой умереть
на распятом в траве или травой барде

4.

Чем ближе к весне, тем волосы все короче
сигареты длиннее, ночи с бессонницей…
Но «почти» не считается? А мне почти хочется
стать для тебя не случайной любовницей.

Я же живая (!) – мне бы цветы и руки
на талии, и миллионы признаний.
Но ты смотришь в окно – то ли зевая от скуки,
то ли подыскивая другое для нас название…

5.
«я пытался уйти от любви,
я брал острую бритву и правил себя…»
(с) Нау


я вышептывала ночь по звуку горькому,
пальцами по плечу звуки в слова облекала,
коверкала не сказанное, застрявшее в горле,
утыкалась носом, зарывалась под одеяло…
под утро – руки расцеплены, часы издеваются –
7:07, тишина спальной комнаты.
ты вдыхаешь меня как воздух. тебе нравится
оставаться мальчиком, быть почти что не тронутым,
и как следствие – не причастным, чистеньким.
ты так сладко спишь, я считаю минуты,
ибо овцы уже были подсчитаны: тысяча
и одна… потом сбилась с маршрута…

6.
у меня остаются шрамы, тебе оставляя привычку
зачем-то мне отвечать, зачем-то меня не трогать,
врастая в меня кожей, деля меня на безлично-
трогательное, а личность на торге
продадим, и в лучших правилах жанра,
деньги оставим тебе (как в песенке про невесту),
будешь моим сутенером, а я твоим Доном Жуаном…
или наоборот? А к черту!!! Не будет места
ни «до», ни «после», «во время» тем более – не доступен.
изжеванная жвачка прилипла серым на небо.
я сплевываю ее. я знаю всё, что не будет.
я знаю, что в этом нет смыла. я сплевываю его, сплевываю…

7.
а мне становится страшно, когда не вижу глаза твои,
словно бросили в воду (в воду!), а я не умею плавать.
словно бросил в воду и говорит «здесь мелко» мой папа
всегда учил меня выживать, всегда говорил «в крови
эта наука». а мне все равно – здесь глубоко, здесь мокро,
здесь мокро и полный рот воды, и не выплыть.
папа умный и сильный ему легко говорить так
«плыви», а я не умею… я маленькая, я хрупкая, как иголка…
а потом достал из воды (на руках капельки-бусинки),
а потом по голове гладил, целовал в щеки.
но папа сильный, большой – ему все легкие…
но он не любил тебя, в глаза не смотрел, а то струсил бы
и меня похвалил, или поставил в угол.
но папы нет рядом, об углы только тычусь,
когда глаз не виду твоих, как слепая – вылечи,
забудем пор папу, посмотри на меня гулко
только ты так умеешь. а я маленькая, глупая,
я целую тебя в макушку губами – спокойной ночи,
и сторожу в ночи твои сны, и мне страшно… очень,
потому что темнота сочится мне в руки…