Вино и глина, или беседы с Хайамом. Беседа 2

* * *
О.:
Даже самые светлые в мире умы
Не смогли разогнать окружающей тьмы.
Рассказали нам несколько сказочек на ночь –
И отправились, мудрые, спать, как и мы.

В.:
Если самые светлые в мире умы
Разогнать не смогли в голове твоей тьмы –
Извини. И подумай, Хайам, об ином:
А не залил ты Светоч Ума свой вином?

* * *
О.:
В поднебесье – светил ослепительных тьма,
Помыкая тобою, блуждает она.
О мудрец! Заблуждаясь, в сомненьях теряясь,
Не теряй путеводную нитку ума!

В.:
В поднебесье – светил ослепительных тьма
В голове у Хайама – кромешная тьма.
И в потёмках блуждая, блудя, заблуждаясь,
Утерял путеводную нить он ума …

* * *
О.:
Удивленья достойны поступки Творца!
Переполнены горечью наши сердца.
Мы уходим из этого мира, не зная
Ни начала, ни смысла его, ни конца.

В.:
Господь себе свой мир создал –
Сам автор, режиссер, звезда.
Что в нем, Хайам, понять ты хочешь,
О чем хлопочешь дни и ночи?
Себе ты сам игрушку сотвори
И разбирайся с ней – снаружи, изнутри…

* * *
О.:
Круг небес ослепляет нас блеском своим,
Ни конца, ни начала его мы не зрим.
Смысл его недоступен для логики нашей,
Меркой разума нашего неизмерим.

В.:
Мир Божий – от глубин и до вершин –
Пытался мерить ты на свой аршин.
Но мера твоя Божьей не равна,
И смысла ты не понял ни хрена
 
* * *
О.:
Если истина вечно уходит из рук –
Не пытайся понять непонятное, друг.
Чашу в руки бери, оставайся невеждой,
Нету смысла, поверь, в изученье наук!

В.:
Если истина вечно уходит из рук –
Не пытайся охаивать истину, друг.
Шевельнуть попытайся извилиной тут:
Может руки твои не оттуда растут?

* * *
О.:
Ты с душою расстанешься скоро, поверь,
Ждет за темной завесою тайная дверь.
Пей вино! Ибо ты – неизвестно откуда.
Веселись! Неизвестно – куда же отсель…

В.:
И жизнь, и смерть свою мы строим сами,
Я думаю, тебе это известно –
Одни уходят светлыми вратами,
Других ждет дверь за темною завесой…

* * *
О.:
Нет ни рая, ни ада, о сердце мое!
Нет из мрака возврата, о сердце мое!
И не надо надеяться, о сердце мое!
И бояться не надо, о сердце мое!

В.:
Идя по жизни прямо, не таясь,
Познаешь жизнь во всем ее богатстве.
И если жил ты, жизни не боясь,
То смерти тебе стоит ли бояться…

* * *
О.:
Когда с телом душа распростится, скорбя,
Кирпичами из глины придавят тебя.
Век минует – и глиною ставшее тело
Пустят в новое дело, киркою долбя.

В.:
Киркою шар земной долбя,
Твой прах раздолбят вместе с гробом.
И эта участь ждет тебя
За то, что был ты долбоёбом…

* * *
О.:
Где мудрец, мирозданья постигший секрет?
Смысла в жизни ищи до конца своих лет:
Все равно ничего достоверного нет –
Только саван, в который ты будешь одет…

В.:
Имеешь бабки – и секрета нет,
Что смысл весь в том, как будешь ты одет.
А выглядеть ты должен обалденно:
Гроб - от Гамбино, саван - от Кардена.
И памятник надгробный по весне
Братки поставят: в бронзе, на коне…
 
* * *
О.:
Тот, кто следует разуму, - доит быка,
Мудрость нынче убыточна наверняка!
В наше время доходней валять дурака,
Ибо разум сегодня в цене чеснока.

В.:
Не спец я в этом ремесле,
Но соглашусь наверняка:
Бессмысленно доить быка.
Подумать разве о козле?

* * *
О.:
Здесь владыки блистали в парче и шелку,
К ним гонцы подлетали на полном скаку.
Где все это? В зубчатых развалинах башни
Сиротливо кукушка кукует: "Ку-ку…"
В.:
Под дождем у вокзала стоял броневик.
Какой-то невзрачный плешивый мужик
Залез на него, и взбрело дураку
В голову бросить народу: "Ку-ку…"

* * *
О.:
Этот старый дворец называется – мир.
Это царский, царями покинутый пир.
Белый полдень сменяется полночью черной,
Превращается в прах за кумиром кумир.

В.:
Окончен бал, погасли свечи,
Пустые отзвучали речи
И в прах рассыпался кумир.
Ведь самый долгий век не вечен,
Увы, уж так устроен мир:
Придут иные, человече,
И на костях начнут свой пир…

* * *
О.:
Где могучий Бахрам за онагром скакал –
Там теперь обитают лиса и шакал.
Видел ты, как охотник, расставив капканы,
Сам, бедняга, в глубокую яму попал?

В.:
Где за горной козою Бахрам проскакал,
Там теперь обитает поганый шакал.
И шакал не один обитает, а множество.
Не зря запрещает Коран скотоложество…

* * *
О.:
Если низменной похоти станешь рабом –
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
Оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и – куда же потом?

В.:
Если низменной похоти станешь рабом –
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
А попробуешь стать воздержанья рабом –
Будет вечно пустым холостяцкий твой дом...
 
* * *
О.:
В прах судьбою растертые видятся мне,
Под землей распростертые видятся мне.
Сколько я не вперяюсь во мрак запредельный –
Только мертвые, мертвые видятся мне…

В.:
Если трезвым уснешь, то приходят во снах:
Ночь. Покойники с косами. И тишина...
 
* * *
О.:
Вижу, птица сидит на стене городской,
Держит череп в когтях, повторяет с тоской:
"Шах великий! Где войск твоих трубные клики?
Где твоих барабанов торжественный бой?"

В.:
У птички явно умственный ущерб.
Я вспоминаю наш российский герб:
О-р-рел. Двуглавый. Это ж как звучит!
И дело своё знает. Но молчит...
 
* * *
О.:
Я вчера наблюдал, как вращается круг,
Как спокойно, не помня чинов и заслуг,
Лепит чаши гончар из голов и из рук,
Из великих царей и последних пьянчуг.

В.:
Великий из царей и пьяница последний,
Красавица Зухра и юный принц наследный –
Все те, кто населяют этот мир,
Все ходят одинаково в сортир.
И, кучу навалив, никто из них не ахнет,
И царское дерьмо фиалками не пахнет…
 
* * *
О.:
Эй, гончар! И доколе ты будешь, злодей,
Издеваься над глиной, над прахом людей?
Ты, я вижу, ладонь самого Фаридуна
Хочешь в дело пустить? Ты безумец, ей-ей!

В.:
Спокойным было гончара лицо –
Пустил он в дело Фаридуново яйцо.
Мять глину – это ремесло его.
Дело есть дело. Только и всего…
 
* * *
О.:
Я кувшин что есть силы об камень хватил.
В этот вечер я лишнего, видно, хватил.
"О несчастный! – кувшин возопил. – И с тобою
Точно так же поступят, как ты поступил!"

В.:
Читать мораль Хайаму я не буду,
Пить хочешь – пей. Но бить зачем посуду?
 
* * *
О.:
Сам я слышал вчера в мастерской гончара –
Глина тайны свои выдавать начала:
"Не топчи меня! – глина ему говорила. –
Я сама человеком была лишь вчера".

В.:
Я вспоминал людские ипостаси:
Братья и сестры, россияне, массы.
Электорат в ответственный момент
Мог тут же превратиться в контингент,
В пыль лагерную, в пушечное мясо.
Народонаселенье, волчья сыть...
Так почему бы глиной нам не быть?
 
* * *
О.:
Поглядите на мастера глиняных дел:
Месит глину прилежно, умен и умел.
Приглядитесь внимательней: мастер – безумен,
Ибо это не глина, а месиво тел!

В.:
Ну, что поделаешь тут, брат,
Гончар – он пролетариат.
"Кто был ничем, тот станет всем."
Мы не нужны ему совсем.
С тобой, Хайам, мы два урода –
Так далеки мы от народа…

* * *
О.:
Этот винный кувшин на столе бедняка
Был влюбленным красавцем в былые века.
Это вовсе не ручка на горле кувшинном,
А обвившая шею любимой рука.

В.:
Я думаю, любимой той рука –
Она и придушила дурака.
За то, что вечно пьян был и спесив,
Ей ни цветов, ни денег не носил…
 
* * *
О.:
Ни держава, ни полная злата казна –
Не сравнятся с хорошею чаркой вина!
Ни венец Кей-Хосрова, ни трон Фаридуна
Не дороже затычки от кувшина.

В.:
Такая у Хайама уж привычка:
Все сравнивать с кувшинною затычкой.
Ну, бытие такое было, видно.
Но за державу все же мне обидно…
 
* * *
О.:
На зеленых коврах хоросанских полей
Вырастают тюльпаны из крови царей,
Вырастают фиалки из праха красавиц,
Из пленительных родинок между бровей…

В.:
Когда нетрезвый ночью лунной
Усну на травке – мне приснится:
Ласкаю грудь Зухры-шалуньи
И глажу Лейлы ягодицу…
 
* * *
О.:
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок.
Кабы прах испарялся у нас из-под ног –
С неба лился б на землю кровавый поток!

В.:
По дорогам катился железный поток,
Проливался на землю кровавый поток.
Мужичонка плешивый сидел в кабинете,
Ковыряя пером тех потоков исток…
 
* * *
О.:
Поутру просыпается роза моя,
На ветру распускается роза моя.
О жестокое небо! Едва распустилась –
Как уже осыпается роза моя.

В.:
Стихи помогут ей едва ли,
Коль лепестки ее увяли.
Ей на стихи твои плевать –
Её ведь надо поливать…
 
* * *
О.:
Половина друзей моих погребена.
Всем живым уготована участь одна.
Вместе пившие с нами на празднике жизни
Раньше нас свою чашу испили до дна.

В.:
От жизни свои подзатыльники
Получили твои собутыльники.
Но, поскольку примерил ты славы венок,
От жизни под зад ты получишь пинок…
 
* * *
О.:
Книга жизни моей перелистана – жаль!
От весны, от веселья осталась печаль.
Юность – птица: не помню, когда прилетела
И когда унеслась, легкокрылая, вдаль…

В.:
Книгу жизни твоей полистал перед сном.
И в сердце моем поселилась печаль:
Заляпана глиной, облита вином,
И многих страниц не хватает. А жаль…
 
* * *
О.:
Мастер, шьющий палатки из шелка ума,
И тебя не минует внезапная тьма.
О Хайам! Оборвется непрочная нитка.
Жизнь твоя на толкучке пойдет задарма.

В.:
Прогулял ты и пропил остатки ума –
Жизнь твоя на толкучке пойдет задарма…
 
* * *
О.:
Мы – послушные куклы в руках у Творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас на сцену из мрака выводит Всевышний
И швыряет в сундук, доведя до конца.

В.:
Талант ты продал за монетку,
Речист и в помыслах нечист.
Сундук – судьба марионетки.
А Бог лепил тебя – Артист…
 
* * *
О.:
Даже гений – творенья венец и краса –
Путь земной совершает за четверть часа.
Но в кармане земли и в подоле у неба
Живы люди – покуда стоят небеса!

В.:
Если даже тебя принесли в подоле –
Ты выпей за это и снова налей…
 
* * *
О.:
Люди тлеют в могилах, ничем становясь.
Распадается атомов тесная связь.
Что же это за влага хмельная, которой
Опоила их жизнь и повергнула в грязь?

В.:
Распались связь времен и атомные связи.
В пороках и грехах мы по уши погрязли.
Что же нас совратило, повергнув в грехи?
Дешевый портвейн и Хайама стихи…
 
* * *
О.:
Я спустился однажды в гончарный подвал,
Там над глиной гончар, как всегда, колдовал.
Мне внезапно открылось: прекрасную чашу
Он из праха отца моего создавал!

В.:
Ну, что ты, Хайам, взволновался напрасно?
Гораздо важнее, что чаша – прекрасна…
 
* * *
О.:
Разорвался у розы подол на ветру.
Соловей наслаждался в саду поутру.
Наслаждайся и ты, ибо роза – мгновенна,
Шепчет юная роза: "Любуйся! Умру…"

В.:
Выходит, зря я не поверил слуху,
Что с соловьем вы совершили групповуху…
 
* * *
О.:
Жизнь уходит из рук, надвигается мгла,
Смерть терзает сердца и кромсает тела.
Возвратившихся нет из загробного мира,
У кого бы мне справиться: как там дела?

В.:
Ты зря напрягаешь рассудок недужный,
Ответа ища на вопрос свой ненужный.
Пока не покрыла мгла наши тела,
Ну, какое нам дело, как там дела?
 
* * *
О.:
В детстве ходим за истиной к учителям,
После – ходят за истиной к нашим дверям.
Где же истина? Мы появились из капли.
Станем – прахом. Вот смысл этой сказки, Хайам!

В.:
Прибит плакат к твоим дверям:
"In vino veritas!
 Хайам".
 
* * *
О.:
О невежды! Наш облик телесный – ничто,
Да и весь этот мир поднебесный – ничто.
Веселитесь же, тленные пленники мига,
Ибо миг в этой камере тесной – ничто!

В.:
О невежды! Оставьте пустые надежды,
Что глупость роскошные скроют одежды.
Но линией бедер или цветом лица
Возможно вполне превзойти мудреца…
 
* * *
О.:
Все, что в мире нам радует взоры – ничто.
Все стремления наши и споры – ничто.
Все вершины Земли, все просторы – ничто.
Все, что мы волочем в свои норы, - ничто.

В.:
Все, что в мире нам радует взоры, - ничто.
Все стремления наши и споры - ничто.
Все вершины, глубины, просторы - ничто.
Все, что мы сволокли в свои норы - то Нечто,
И уверить в противном не сможет ничто!
 
* * *
О.:
В этом мире ты мудрым слывешь? Ну и что?
Всем пример и совет подаешь? Ну и что?
До ста лет ты намерен прожить? Допускаю.
Может быть, до двухсот проживешь. Ну и что?

В.:
Жизнь, говоришь, бессмысленна?
А ты, Хайам, купи слона,
Помой его. Он в жизнь твою -
Мечтой, большой и чистою...
 
* * *
О.:
Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто.
Что от прожитой жизни осталось? Ничто.
Был я жарко пылавшей свечой наслажденья.
Все, казалось, - мое. Оказалось – ничто.

В.:
Коль ты свеча, судьба твоя – горение.
Иначе, мягко говоря, ты – удобрение…

* * *
О.:
Если будешь всю жизнь наслаждений искать:
Пить вино, слушать чанг и красавиц ласкать –
Все равно тебе с этим придется расстаться.
Жизнь похожа на сон. Но не вечно же спать!

В.:
Когда придет к тебе
Смерть в ярости слепой,
Наперекор судьбе
Проснись, Хайам, и пой...
 
* * *
О.:
Вот беспутный гуляка, хмельной ветрогон:
Деньги, истину, жизнь – все поставит на кон!
Шариат и Коран – для него не закон.
Кто на свете, скажите, смелее, чем он?

В.:
Коран и Шариат – нам не закон.
Мы покоряем время и пространство,
Пока нам дозволяет христианство
И водку, и вино, и самогон…
 
* * *
О.:
В Божий храм не пускайте меня на порог.
Я – безбожник. Таким сотворил меня Бог.
Я подобен блуднице, чья вера – порок.
Рады б грешники в рай – да не знают дорог.

В.:
В Божий храм не пустили меня на порог –
На пороге стоял вышибалою Бог.
И чего он добился, старый мудак?
Лишь того, что отнес медяки я в кабак