05 вторая ария Пипы Суринамской из нар. мюзикла Иван-да-Кайман

 

Ребята, я снова влюбилась
(не смейте крутить у виска!),
И вот на Стихиру явилась
моя золотая тоска.

Мои воспаленные вопли
достойны Стихиры такой.
(на Дамке давно уж оглохли,
и даже ЖэЖэ не живой).

Но что же могу я поделать?
Мне, братцы, себя не сдержать…
При виде прекрасного зверя
мне только по следу бежать!..

Его сумасшедшие губы
нарушили вечность мою…
(да, кстати, он кошек не любит,
а я, словно кошка, пою…)

Он юный, и тонкий, и звонкий,
и лихо палит от бедра,
он мастер заныкивать джойнты,
чтоб их не нашли мусора.

О том, как он вирши кропает,
я лучше уже промолчу.
Летает, как Юрий Гагарин,
и светится, как Пикачу!

Умеет бренчать на гитаре,
лечить наложением рук,
прикольные фенечки дарит,
а если бывает в ударе,
то шепчет «любимой мой друг…»

Он, правда, не очень свободен,
в том смысле, что вечно влюблен.
Зато он по шарику бродит
и злою судьбой закален.

Да разве такие бывают?! –
оне только чудятся мне…
А место, где он обитает,
приходит в пророческом сне…

Его нереальное имя
я даже промолвить боюсь!
Пойду отвяжуся с другими,
и может, с другими напьюсь…

Ах, чувство мое безответно!
(что, впрочем, уже не ново),

Ноооооооо………(оркестр, проснись!!! фуга!!)

он мне заплатит за вредность,
когда уболтаю его!!!