Духовой оркестр

В августе 2004 года я с семьёй впервые за много лет посетил Россию. Авиарейсом Тель-Авив—Франкфурт-на-Майне—Таллинн мы прилетели в Эстонию, провели там две недели, а затем паромом прибыли в Санкт-Петербург.

____________Моим питерским друзьям
____________Жене и Вите Костюковским-Забелиным

День коротая в полудрёме,
мы шли на рейсовом пароме –
кто в гости, кто спешил домой.
Мы направлялись в город Питер.
Лицо мне вольный ветер вытер.
Остался Таллинн за кормой.

Вино некрепкое в бокале.
Прокрался луч меж облаками,
чтоб тут же утонуть в вине.
Светило погрузилось в море,
сгустились сумерки, и вскоре
качнулся месяц на волне.

Морских просторов покоритель,
я ждал, когда увижу Питер –
впервые через много лет.
Ночь минула.
Настало утро.
Над гладью колыхнулся смутно
остроконечный силуэт.

И день настал.
Но встретил день я
без должного сердцебиенья,
о коем думалось с утра.
Припомнилось как озаренье:
"Люблю тебя, Петра творенье!"
И вот он, вот он, град Петра.

Я не страдал от ностальгии,
как – знаю – многие другие.
Не раб я и не властелин,
совсем не рвался – долго шёл я,
но всё ж с открытою душою –
сюда из наших палестин.

Как и пристало иноверцу,
твержу я замершему сердцу:
"Прошедшего не вороши!
На тридцать лет ты стало старше…"
Но слышу: зазвучали марши –
мелодии моей души.

На фоне плит и блоков серых
шеренга флотских офицеров –
играет духовой оркестр.
Как будто, чтоб вернуть утрату,
спешу я вниз, бегу по трапу,
не глядя ни на что окрест.

До тяжкой, обморочной дрожи
я лишь на кители и клёши
смотрю, и медь слепит глаза.
Вчера, покинув город Таллинн,
не знал я, что сентиментален,
что прошибёт меня слеза.

Но я иду, иду упорно.
"Наверх вы, – мне поёт валторна, –
все по местам!"
Все по местам…
Трепещут на пюпитрах ноты.
А ветер, спрашивая:
– Кто ты? –
кидается на нотный стан.

Ах, этот марш, напев мой старый!
Красноречивые футляры
расположив перед собой,
стоят на вахте офицеры
Отечества, Царя и Веры,
готовые на смертный бой.

Но вдруг, душой о взгляд поранясь,
я вижу:
некий иностранец,
отнюдь не шут и не фигляр,
пожав плечами: дескать, странно,
монет щепотку из кармана
достал и опустил в футляр.

Он оценил достойно действо:
не униженье, не злодейство,
а просто нищему гроши,
чтобы досталась мелочишка
детишкам да на молочишко,
себе ж – спасение души.

России честь, России гордость!
Я прохожу, стыдливо горбясь,
и не в глаза гляжу, а вкось.
Мне нота каждая знакома.
Пришелец, далеко от дома,
чужой,
я здесь всего лишь гость.

8 апреля 2006 года.