Дравих. Глава 2. Начнется все с кончины лет Часть 2. Тариф Ковче

…..речь……(не публикуется по желанию автора)

улыбки, смех водушевленного рассудка,
стремился к вам он в свой вечерний час.
с завидным постоянством, как далась минутка
выдавливал он что-то вроде: хас-с-с-с.
за стол уселся ладивший со всеми,
он изменился вовсе, стал другим.
букет похвал несли и веселели
соседки ушлые, встречаясь утром с ним –
мол, в помощь он себе, и с тем другим.

под свой пример, в шаблон его вписали,
(о, как они промеж себя его лобзали!)
да, дождались, еще один кумир,
но те старушки дряблые не знали
кем был и почему он стал таким:

семинары, лекции, занятья,
возгласы и плач, и дикий смех,
трепетные, теплые объятья
и тариф "Ковчег" един для всех.
книги красочные, милые журналы
раскрывают тайные каналы
создают приемлемый пейзаж,
где так любит ум быть русский наш.
вы встречали, знаю что не мимо
пронеслась волна утех и вас
где приятно очень, очень мило
секта? – что вы!..
клуб! (от лишних глаз)
там расскажут все блаженства лица,
плату с так божественно возьмут
что вся Русь и даже Заграница
здесь себя по новой познают.

но теперь я должен вам поведать,
что случилось в мире как-то раз
и случается по сей же день. отведать
я пошел кисель их в поздний час.

гражданина отдыха и счастья
цепь великих и культурных цепь высот,
вопреки стараниям ненастья
не опущен вымпел: здравый патриот.
отдыхает мысленно и телом,
патриот партийных полон чувств
здесь своим нельзя заняться делом
он был сыт тогда дворцом искусств.

так и день сегодняшний, лишь ново –
предложения и спроса слово:
здесь уставший, чопорный директор,
в дни былые по билету - архитектор,
внял веленьям времени и что же -
реет вымпел: помоги нам, БОЖЕ!
стены - размалеванные лица
как и юная, веселая девица,
каждый день меняет налегке,
все в заботах об абстрактном пареньке.

что ж, сегодня будем без звонка,
шесть часов - и сильная рука
то ли шваброй, то ли чем еще
запирает дверь, выходит сам.
ну, все:

«прекрасный день сегодня с нами!
друзья!
то, что вы здесь!
то, что я просветлен и честь имею
раскрыть вас как раскрыли когда-то меня,
то, что семья,
наша семья
дружна, как дружна была всегда
подтверждает тот факт, что вы сидите,
а я стою!
(вот такие в дворце том предтечи
стал быть,
ждемте-с внушающей речи)
мы с вами долго рассуждали
и темы за одной одну меняли
и на все ваши вопросы
находили ответы вы же, друзья!
сегодня совершенный урок
нам судьбою представлены случаи
за секундой в секунде жить,
первый ряд должен понять,
первый ряд он от вас всех в отличии
ближе ко мне…

(по задумке великого (пусть,
называют учителем люди
нарекать верно могут лишь судьи)
первый ряд был таинственно пуст!)

первый ряд, вы ничтожны как я,
и теперь надо все это вспомнить,
задержите дыхание, вас нет, как нет травы
вы и есть трава, первый ряд.
успокойте свой ум и почувствуйте нас, первый ряд.
остальные!
вы близки как никто
к первому ряду,
вы не обыватели больше
они все закрыли мелочами
свою душу для разума
(в качестве реакции автора: «О!»)
они в мелочных заботах
трутся о мелочные цели. все это ведет лишь к погибели. первый ряд нас не слышит, вы когда-нибудь тоже будите такими, а пока и не думайте – они вам не помогут.
они о вас забыли. их с нами уже нет, как нет воздуха, потому что мы его не видим. он такой потому что этого захотел. и все («О!») (пятисекундный перерыв, лектор застыл и склонил голову. его глаза отяжелели, так что щеки приподнялись, их удерживая. лицо стало кислым, но улыбка, эта естественная улыбка приподнятых щек внушала уважение. уважали его все, только я, легкомыслие, на задних рядах витал в облаках. больше всего я тогда не любил запах летнего города. о нем я летом не забывал – как можно!).

пусть ум наш покоен, друзья, и зола
пусть станет и сердцу примером.
пусть глаз наш закрыт от добра и от зла
закроем, сплетемтеся с верой!
покой созидает… летать и кружиться
забыть и работу, учебу (!) и дом
и в космос бескрайний ворвались вы, птица,
срезая пространства незримым крылом
стремитесь, стремитесь проникнуть в тот свет
над вами он ярок и тепл.
над вами,
сильнее, сильней!
больше нет
забот…
и детей…
или метл!..
раздвиньте преграды, как волны раздвиньте
как в море, как в воду войдите, нырните.
молчите, молчите, нет мыслей, молчите,
меня только слушайте, помните вы
представьте, что с вихрем безудержным мчите
запомните это…
сидите, пока не придет к вам покой,
а я помолюсь,
я уйду но вернусь.
когда вы готовы, пришлите за мной.
а я помолюсь. (развернулся чудак,
оставил, подав прежде стражникам знак.)
…
(за этой прозаической строчкой на самом деле скрывается бог весть что, заполнившее собой имеющиеся под смыслом отдельного троеточия (так везде будет в этой истории) несколько весьма одухотворенных секунд).

позвали…

(исшел он, покинув родные кулисы
и вдруг остановка: на сцене
 о, как это счастье, услышьте со мной
жить со своею в созвучье душой,
слушать всегда, без конца и потери,
как ваше сердце в груди бьется, верить,
если нет глаз, что все счастье и Бог
космос, растенья,
под мышкой грибок*

* под мышкой грибок - юмористическое дополнение заскучавшего автора.

есть под законом одним и с одним
связан мельчайшим, тончайшим и с ним
живший и видящий в воздухе это
должен всегда вспоминать, видеть это.
Мессия, Бхарата прославленный род,
родившийся в осьмдесят и один год
малыш с сединой вам твердят по сей день:
наполните счастием каждый ваш день,
о, не откиньте вы в сторону прочь
все, что природой открыто, как ночь
не погружается в полную тьму
пока облака не обгонят Луну,
(следом такая глубокая фраза,
и не поймет ведь клиент новый с раза!)
о, не откиньте вы в сторону прочь
все то, что природа дала вам, как ночь
полную тьму бесконечно блюдет,
покуда Луна из-за туч не уйдет.
усядьтесь спокойно, забудьте про все,
всего вообще нет, есть лишь только одно
его вы ищите глазами, ушами
оно ведь и здесь, перед вами.

(подходит он к кафедре буковой снова
и с листа ли, книги ли льет в залу слово)

давайте распустим теперь наши грани,
давайте сольем и смешаем все в нас
пусть будем мы жить лишь своими мечтами
и музыка сердца пусть льется для нас.
давайте опустим конкретные лица,
давайте забудем, что видели прежде
и опыта новая наша страница
пусть ввергнет нас в радость пустого невежды.
давайте подумаем, что бы, да если
и все что мы видим сольемте в одно
пейзажи, картины, любовные пьесы
любое Творенье, коль видно оно:
под ноготь свой спрячем и будем бежать.
там видны незримые, странны пейзажи
растенья не те и земля там не та же.
там все,
там край психики, будем дышать
полною грудью...
и тихо... и угасать.

(вот перерыв, минутка вкралась
и шепотом я вам скажу на ушко
что он глаза закрыл, и мне казалось:
у мужичка совсем поехала верхушка)