День восьмой

Не душа рвалась из-под платья,
А тирада бессмысленных слов,
На себя посылаю проклятья,
И ты вновь на безумства готов.
Я не верю, не верю, как прежде,
Я не знаю, хочу ли того.
Что ей рваться, душе, из одежды,
Коль она не таит ничего?
Что ты ждёшь? Ведь я просто святая!
Что святая? – Пустая до дна.
Что ж в кабак не иду, не гуляю?
Пьянь ведь та не пуста без вина.
Стоит только подумать об этом,
Так и думать уже не могу.
Я боюсь называться поэтом,
Я варюсь в своём пресном соку.
То и дело пред зеркалом важно
Улыбаюсь бесчувственным ртом.
Я без дела бываю отважна,
В деле ж я забываю о нём.
Почему я молчу, если кроют?
Потакаю другим, если лгут?
Почему я играю тобою,
Намечая по карте маршрут?
Где враги мои? Те ли? Друзья ли?
Что хочу я от жизни такой?
Мы тебя ли? Оттуда ль украли?
Как теперь называться святой?
Ты поверишь ли в белую хату?
В Перуницу? В Купалов ли цвет?
Подарю ли судьбу я солдату?
Буду ждать я тебя или нет?
Отпущу! Может так мне и надо.
Поделом! Набираться ума.
От беды сберегу твоё чадо,
От хулы сберегуся сама.
Что же рвусь я опять из одежды
И запретный мой плод так манит?
И не верю, не верь, как прежде,
Разгрызая науки гранит.
Славьтесь боги без просьб и молений!
Славьте предков! Они сохранят.
Пред тобой становлюсь на колени,
Возвращайся без просьбы назад.
Но я знаю – назад не вернуться,
В реку дважды не входят одну.
Из бездушного рта не сорвутся
Тех слова, чья судьба на кону.
И с тобою живя, не играя,
Проложу в твою душу маршрут.
Мою душу губя и лаская,
Твои руки одежды сорвут.