Женщины, оставившие след. Венок сонетов

Венок сонетов

I
Пришёл возраст, когда – бес в ребро.
Но влюблялись ещё в первом классе,
В первой речке любви, ища брод,
В поводу генетической власти.

От ровесников я не отстал,
Первоклассница девочка Света!
«Я за нею пойду на край света», –
в детских снах шевелились уста.

Было много по жизни подружек,
Пил вино из фужеров, из кружек,
Были голы, одеты нарядно,

Вот о них-то приятная грусть,
Сохраняется памятью, пусть
Борода поседела изрядно.




II
Борода поседела изрядно,
Но пленён до сих пор я Людмилой.
Не парча, скорей, грубые рядна
Оттеняют достоинства милой.

Приближаться к ней, словно к костру,
Я не смел, поклонялся иконе.
Увезли Люду свадебки кони,
Мне ж осталось влюбиться в сестру.

Не похожих ни нравом, ни внешне
Двух сестёр любить трудно, конечно,
Но сей труд для меня был добром!

Сорок лет, как уже не встречал их.
Всё ж хранит их во мне как причалы
Память, чтя бороды серебро.







III
Память, чтя бороды серебро,
Совмещает Людмилу с Ларисой.
«Или-или» – вопроса ребром
Нет, решён компромисс биссектрисой.

Возраст странный, когда ты суть отрок,
Между детством и юностью сжатый.
Ах, любовь! для пажа – госпожа ты!
Он тебя уже чувствует остро,

Но молчит, объясниться не смея.
Не вкусивши ещё яблок змея,
Мы краснеем с девчонкою рядом.

Та ж взрослей! И мальчишек шпалера
Робко ждёт, пока та кавалера
Выбирает с пристрастьем из ряда.




IV
Выбирает с пристрастьем из ряда
Повзрослевших мальцов дева Нина.
Тонкой ниточкою шелкопряда
Была вышита эта картина.

Резким словом не рвём полотна,
Продолжаем шитьё над канвою,
Привыкаем к тройному конвою:
Ведь она – на двоих нам одна.

Хороша! К обладанью взывает.
Только ревность сиреной взвывает
Между днями убытий-прибытий.

И соперник, и я напрягаем умы:
Как валеты, быть может, тасуемы мы
Чередой проходящих событий?








V
Чередой проходящих событий
Меня в армию вдруг занесло.
Вероятность любовных соитий
Там – мизерное очень число.

А гормоны, маня в самоволку,
Привели меня к женщине Наде,
Где, подобный взведённой гранате,
Молодому голодному волку,

Истекая желания соком,
Пожираючи страждущим оком,
Всю её взял … в объятий браслет.

Мы не встретились больше нигде,
Но она – среди избранных, где
Только те, что оставили след.




VI
Только те, что оставили след
Вспоминаются ярко и часто.
По прошествии множества лет,
Нет да нет, да всплывёт день и час тот.

Дембель поводом был, вечеринка.
Там, средь школьниц подросших блистая,
Не мешала поклонников стая,
В любви давней призналась мне Нинка.

Век питаться горбушкой ржаною!
Что не сделал своею женою,
Мне с мольбою глядевшую вслед!

Она – лучшая в памятном списке.
Жаль, утрачены письма, записки,
И любовные в том же числе.







VII
И любовные, в том же числе,
Ощущая на сердце болячки.
Пал к ногам (вроде, стал уж взрослей!?)
Полу****и и полуполячки.

Но, впервые, с ней жил как с женой,
Отдавая с получки зарплату.
Не сочту этот год как заплату,
Но как блеск, на костюм выходной.

Что же слаще: невинная нежность?
Иль унёсшая к раю промежность,
Когда нежишься в сладком забытьи?

Нам предписана доля мужская:
Мы и ту, и другую ласкаем,
Чтоб уже никогда не забыть их.




VIII
Чтоб уже никогда не забыть их –
Ласки женщин, средь ночи побудки –
Был готов ради них, самобытных,
Поселиться в строительной будке.

Но пора, послуживши Сатиру,
Понимать: пришло время, и надо
Сбросить блеф холостяцких торнадо
И иметь и детей, и квартиру.

Я женился в надежде слюбиться.
Но невмочь, видно, и голубице
С мужем, жаждущих злачных знамён.

Нервы сделаны нам не из стали,
Через несколько лет мы расстались.
Жизнь – гирлянда из женских имён!








IX
Жизнь – гирлянда из женских имён.
Вот ещё! Даму звали Татьяной.
К ней, из Пушкинских сшедшей времён,
Я с бутылкой пришёл, полупьяный.

Её ум смог меня покорить,
Как и секса бесстыдная жажда.
Было всё, чего долго я жаждал,
Лишь на миг выходя покурить.

Пела песни… А я ей – чета ли?
Но зато мы стихи с ней читали,
И поэзией стал заклеймён.

Но не может же долго везти:
Знать не знал, что её увести
Сможет, кто прагматично умён,




X
Сможет, кто прагматично умён,
Игнорировать женщин, что старше.
Вообще-то, любовь – вне времён,
Хоть и зла, но – отличный катарсис.

Не прагматиком я был, она,
Хоть и старше, – скульптурною глиной.
Взят был в плен Галатеей-Галиной,
И пристрастье, размером в слона,

Из неё я слепил. Думал, к счастью
Неотъемлемой станет мне частью,
Что закроется возраста брешь, но…

Но насмешек назойливый смог
Так достал, что однажды не смог
Отмахнуться от многих небрежно.







XI
Отмахнуться от многих небрежно,
От советов достойных людей?
Знать судьба, оставаться мне прежним,
Кто в глазах многих – прелюбодей.

В день прощанья моя Галатея
Привела для знакомства подругу.
И пошли снова страсти по кругу:
Жил с двумя, очерёдно владея.

В сотый раз вдруг подумал устало:
Вот и всё, вот и время настало
Перейти к новой жизни главе,

Где б меня как поэта любили,
Где б почувствовал прелесть идиллий:
Романтический же человек!




XII
Романтический же человек
Может ждать до «на гробе глазету».
Я романтик, но ждать целый век?
И отправил заявку в газету.

Мне откликнулись сразу же две,
Обе – Гали, в отцах – Алексеевны,
Поэтессы, вне мира, рассеянны…
То, что ждал?.. Но к хорошей жратве

Мужики, как заклятьем, присушены…
Поменяем стихи на вкус суши мы?
Но мужик, хоть подвержен молве:

«Путь к мужчине лежит чрез желудок»,
Нехозяйственных Галек, и Людок,
Сохранит, их, в своей голове.








XIII
Сохранит их в своей голове –
Женщин, след, оставляющих в жизни –
Всяк… Но, всё ж, новых чувств соловей
Запоёт, лишь шампанским их взбрызни!

Всё ж, пора обретать постоянство,
Отдалять и друзей, и подруг,
Чей весёлый, заманчивый круг
Провоцирует частое пьянство.

Ну и что, что опять при жене?
Тормоза чтоб соткать, пряжи нет –
Я остался с привычкою грешной.

Но надежды (есть мужа статут!)
Всё ж живут (что стакан подадут!)
Маяками, полоской прибрежной.



XIV
Маяками, полоской прибрежной
Светит молодость в дальней дали,
Ловит нас она снастью мережной,
Сюрреальна, как в сказках Дали.

Что мы вспомним, свою жизнь итожа?
То, что доброе сделать успели,
Сколько песен с друзьями мы спели,
Да и женщин любимых, их – тоже!

Мужики! Будем верить примете
И иметь под рукой на примете
Подготовленный аэродром

Для приёма залётных красавиц.
Даже ежели ты не красавец –
Пришёл возраст, когда – бес в ребро,







Магистрал

Пришёл возраст, когда – бес в ребро,
Борода поседела изрядно…
Память, чтя бороды серебро,
Выбирает с пристрастьем из ряда

Чередой проходящих событий
Только те, что оставили след
(И любовные – в том же числе),
Чтоб уже никогда не забыть их.

Жизнь – гирлянда из женских имён!
Сможет, кто прагматично умён,
Отмахнуться от многих небрежно…

Романтический же человек
Сохранит их в своей голове
Маяками, полоской прибрежной…