Безумец

Вершитель судеб, грозный лиходей,
Убийца старых, женщин и детей…
Убьет он каждого, кто попадет под меч –
Не сомневаясь, сносит голову он с плеч.
Безумец… Все вокруг огнем сжигает.
Он просто так обиду выпускает
На волю, в дикие просторы,
Всадив в коня гнедого шпоры.
Да как посмела наглая девчонка
Его, как малого ребенка,
Так провести, ответив нет владыке,
Откинув щедрости и жизнь при шике!
А он любил ее, как раб покорный,
Все обещал, нес чушь как-будто вздорный.
Она смеялась, хохотала, как шальная,
Как та богиня или ведьма злая.
Он дал ей все: богатство и любовь,
И каждый день взаимности он добивался вновь.
Однажды утром стража прибежала
И сообщила: пленница бежала!
И с кем?! С рабом! Со псом безродным!
Тогда решил он не быть благородным.
Куда бежать? В родные лишь края,
Ведь только с ними связана судьба.
Он был взбешен в погоню отправляясь,
Нахалку вмиг убить при встрече собираясь.
Такое оскорбленье нанести ему!
Он обратит весь край ее во тьму.
Такие все там видимо лихачки:
Красавицы, да только все гордячки.
Он уничтожит всех их до одной….
Такая не захочет быть рабой,
Ей волю подавай, свободу, ветер –
Дороже нету ничего на свете.
Чужое сердце – мелочь, пустячок.
Он – не владыка – маленький жучок.
Так он покажет, что такое месть,
И яд свой ей сомой придется съесть.
Сожжет дотла… Безумец? Ну и пусть…
Пусть все расплатятся за боль его и грусть.
Окинув взором выжжены просторы,
 Несется дальше, в лошадь всаживая шпоры.
И каждый раз в глаза он смотрит, убивая,
Тот смех в чужих глазах с обидой узнавая.
И выжигая край ее родной,
Он казнь вершит и над самим собой:
Отныне он – скала, бесчувственная глыба,
А жизнь его теперь – одна руина.
Теперь он в сердце уж не пустит никого,
Убийцу и безумца вряд ли уж полюбит кто.
Вершитель судеб, грозный лиходей –
Ему нет места средь живых людей.