Былина

Б Ы Л И Н А
Я с тобой посижу оборванец,
Погрущу, подымлю самосад.
И такой же как ты, я скиталец,
И такой же мой личный мандат.

Был юнцом, был степенным мужчиной,
Уркой стал, в свои сорок годков.
Разражусь я на воле былиной,
Помяну в ней своих всех дружков.

Расскажу в этой песне унылой,
Как сидел и не зная за что.
В этой жизни своей, ох рутинной,
Прозябал, уходил я в ничто.

Но на нарах глаза закрывая,
В мягких креслах, в шикарных авто,
Грезил в далях родимого края,
Был спокоен, счастлив как никто.

Вспоминая родную сторонку,
Был свободен своею душой.
Черной птице, тому воронёнку-
Не забрать всё что было с мной.

Там, как все, поднимал вагонетки,
Верил в счастье и в Родину Мать,
Тот парад и простые биретки,
С кумачом нам шагать и шагать.

Там, не думали мы о подножках,
Отдавали все силы стране.
Всё богатство в дырявых лукошках,
И не знали о нашей беде.

Нет, не думали мы, не гадали,
В этой жизни такое узнать:
Миллионы в ночи пропадали,
Трудно в это поверить, понять.

А на нарах глаза открывая,
Вижу быль, вижу всё наяву:
Холод, стужу Сибирского края,
Пай сухой и картошки ботву.

Как случилось такое, не знаю,
Как он смог задушить всю страну.
Здесь в бараке теперь замерзаю,
Закаляюсь я сколько могу.

Видит Бог, заменить его надо,
Будь удав ещё трижды сильней,
Сбросить с трона паршивого гада,
И хвостатых, вертлявых чертей.

Не допустим мы в будущем веке,
Ни усов, ни бровей дорогих,
Нам не надо ни тюрьмы, ни зеки,
Нам родных бы увидеть своих.

Рассказать вам потомкам всю правду:
Как душил и топтал всё что мог,
Поклонялись мы рабски параду,
Каждый думал – пред ним его бог.

И молились не зная услады,
Весь народ на колени упал.
А с апломбом продажные гады,
Фарс играли и правили бал.

Заслоняло убожество гало,
Нимб реалью казался ему,
Кровь рекою – и этого  мало,
 И сжимал он удавку свою.

Кровопийца – сказать затрудняюсь,
Параноик – быть может и так.
Думой, думкой своею всё маюсь,
Кто же он, неужели дурак?

Кто водил его страшной рукою?
Делал так, чтоб погас для нас свет.
Чтобы русскою кровью - рекою,
Чтобы брат, да на брата навет.

Были силы такие, иль воля,
Иноверцев, а может своих.
Вдовы плакали, горькое горе,
Нам родных хоронить как чужих.

Чтоб легли Россияне в могилы,
Чтобы все головою в петлю.
И забыли бы горы, долины,
И красивую нашу мечту.

Расстрелял, обезглавил Россию,
Растоптал и унизил семью.
Здесь на нарах я Деву Марию
Вспоминаю и тихо пою.

Кто и как нам история скажет,
Но не все осознают беду.
Что ещё этот рок нам навяжет,
Не сейчас и не в этом бреду.

Также грезил сосед на лежанке,
Жутко спалоь на нарах ему;
А в карьере рука до водянки,
Злобный лай в подтвержденье тому.

Так я пел, когда было под сорок,
А теперь ещё столько прошло.
Век людской наш сравнительно коротк,
Всё что было травой поросло.

Воевала страна, мы не спали,
Мир и далее - всё навиду.
Ордена как и все получали,
А баланду забыть не могу.

Брал Берлин и за доблесть награда,
И кайлом поработал - мне честь.
В космос Юра, но таже бравада,
Бюрократов всё так же не счесть.

И не год, и не два и не десять,
Вновь на нарах я в сонном бреду,
Перестройку задумали черти,
Нам, народу, стране на беду.

Стонет люд под пятой новоделов,
Фанатизму не видно конца,
И с апломбом продажные гады,
 Правят бал, попивая винца.

Прозевали, профукали рыжих,
Просмотрели мы всяких других.
Голосуй не стесняйся за этих,
Не по нраву - бросай за других.

Пятьдесят и проспали победу.
Воевали за что - вот за них?
Шестьдесят, на трамвае поеду
Навещу Ветеранов своих.

И попомним мы годы былые,
Утирая украдкой глаза
Знаем твердо, мы все не такие,
А подачка нам всем не нужна.


Абрамкин М.М.