Котома

 _ _ _

…И вновь я вспоминаю детство
в деревне с небольшим прудом.
Там с нашим домом по соседству
стоял другой, чуть меньше, дом,
в котором летом окна красил
закат, светясь из-за холма.
Там жил Шумилов дядя Вася
со странной кличкой – Котома.
Он ростом был – ну ветер сдунет,
метр двадцать с кепкой, в сапогах.
Его супруга – тётка Дуня
носила мужа на руках –
была у тётки Дуни сила,
и рост, и вес. И потому
когда хотела – и носила
она на ручках Котому.
Нельзя сказать, чтоб шибко квасил
супруг, но мог поддать слегка,
ну а поддатый дядя Вася
любил попеть про Ермака.
Кто лучше может – спойте лучше…
Просила, знать, его душа,
он пел: «… сидел Ермак могучий
на диком бреге Иртыша».
Ермак сидел, объятый думой.
В окошках плавилась заря.
Пел дядя Вася про Кучума,
про грубый панцирь – дар царя.
Жена садилась на порожек
и слушала… Он пел пока,
то представлял себя, быть может,
себя – на месте Ермака.
Он маленький такой, плюгавый,
сам ненавидимый собой,
хотел бы тоже пасть со славой
богатырём – не Котомой.
Строка тянулась за строкою.
Садилось солнце за бугор.
Он песне помогал рукою –
махал рукой, как дирижёр.
Когда ж дружина пала разом,
и утонул Ермак в реке,
из дядивасиного глаза
слеза катилась по щеке.
Ах, я бы песню приукрасил,
чтобы Ермак остался цел!
Других же песен дядя Вася
не знал. А если знал – не пел.
А, может быть, натурой цельной
был дядя Вася между тем.
…Он умер где-то в богадельне,
когда состарился совсем.
А я, вдруг если песню слышу
знакомую – про Ермака,
печальней делаюсь и тише
и вспоминаю земляка,
как на завалинке у дома
сидит он – маленький, поёт.
А в песне под раскаты грома
Кучум – татарский хан ползёт
к храпящей на земле дружине…
А там Ермак идёт ко дну…
И присно (под мотив) и ныне
я дядю Васю помяну…

 февраль 2006 г.