Дед Василий часть третья

И хозяйство было крепко:
лошадь, несколько коров,
тёлка рыженькая с меткой-
бугорочком меж рогов.
Сыновей растил, и дочкам,
на приданое копил,
шальки, платьица, платочки,
в день базарный привозил.
Побрякушечки- серёжки,
выдавать придёт черёд-
есть и шубки, и сапожки,
всё невестушкам пойдёт.

************************
Но случилась власть иная,
уничтожен царский род,
голодранцев сирых стая,
нынче заживо клюёт.
Не нужна крестьянам смута,
им бы сеять и пахать,
знать приспичило кому-то,
Русь ногами попинать.
**************************
Показав разбойный норов,
с бандой бывших батраков,
«командир» Емелька Боров,
шел на «классовых» врагов
В череп ранен на Гражданке,
не понявши, что и как,
в такт обманчивой шарманке,
на своих спустил собак.
Деловито и умело,
хлеб искали по дворам,
продразверстка подоспела,
горе нынче мужикам.
Принародно, этот Боров,
тискал справную жену,
но без долгих разговоров,
баба врезала ему.
По сусалам, и по грыже,
да ухватом по спине-
 -Отойди, козёл бесстыжий,
муж имеется при мне!
А Василий, остры вилы,
засадил Ивашке в бок;
за содеянное - били,
десять кованых сапог.
Пролежал на тёплой печке,
а ж до самой, до весны,
у икон горели свечки-
в пустоту ныряли дни.

*************************

Из трупной, окопной вони,
тиф проклюнулся на свет,
полсела в горячке стонет,
на погосте места нет.
Банька - верная подруга,
врачеватель сотни бед,
а в дому - поспело чудо-
испечённый, свежий хлеб.
В нем особенная сила,
опаленная огнём,
Русь над кадкой ворожила,
Небо хмурилось дождём.
Щи с проквашенной капустой,
очень даже хороши,
и кисель нехитрый вкусный,
ты, Василий, не тужи.
Получилось, что в угаре,
не обшарили чердак,
посевные там лежали,
был хозяин не дурак.
Часть соседушкам отдали,
за… коровку, и коня,
нет удачи без печали,
как застолья без вина.

***********************

Через несколько годочков,
предъявляют новый счет,
вот те ягодки цветочки,
на телегу и вперёд.
Раскулачили, сослали,
на Покров, ворвавшись в дом.
детки с голоду пропали.
баба тронулась умом.
А когда громили церковь,
слёзы капали с икон,
на пороге лютой смерти,
Православный бил поклон.

Возлежал в пыли дорожной,
комсомольцем сбитый крест,
некий путник осторожный,
подхватив его - и исчез.
У разбитого прихода,
убиенный пастырь спит,
большевистская свобода
подняла железный щит.

**********************

В глубине Сибири снежной,
думал снова повезёт,
долго тешился надеждой,
вышло всё наоборот.
На сносях не ходит женка,
нутряная мучит хворь,
ко двору прибилась тёлка-
возвернуть её изволь.
Одарил Всевышний в осень;
услыхал Селантий крик,
кто-то мальчика подбросил,
что ж, порадуйся старик.
Сироту пригрел, приметил,
в «детки», годного вполне,
через два десятилетья-
сгинул парень на войне.
Прилетела птицей вещей,
похоронка, нет сынка,
вечной памятью ушедших,
смотрят звёзды свысока.
И тогда, Селантий запил,
волком воя на Луну,
работящей, сильной лапой,
бил «яловую» жену.
С топором за ней гонялся,
изрубил в щепы сарай,
наконец упал, проспался-
- Жрать, хозяйка подавай!
Печь, смотрю, не истопила,
да воды не принесла!
Обленилась, вражья сила,
где, проклятая, была?
-У соседей хоронилась,
иль не помнишь ничего,
оказали бедной милость,
приютили, что ж с того.-



продолжение следует