Небо ног

День новый венцом ночи
Стелется сна ямой.
Свет землю порочит,
Чернь освещая старой
Земли грязной.
Падая ниц небом,
Тенью ложась ярой,
Черное путая белым.
Пролитой крови змея
Блеск отражает бордовый,
Проклята эта земля
Под змеею бордовой крови.

Сколько же дней мне идти,
Сколько же лет мне идти,
Сколько же падать без сил,
Сколько же гибнуть в пути.
Каждое утро снова
Слыша вороний вой,
Резать бессильным стоном,
Один на один с собой
И со старой, в мантии черной,
Что косою щекочет гортань
И своею улыбкой желтой
Шепчет и шепчет: "Встань!",
Подымая выше косу.
Открывая глаза, понимаешь:
Ты всего лишь только уснул.
Ты уснул и опять засыпаешь.

И снова кричит воронье,
И снова старуха с косой,
И снова бордовой змеей
Ползет полоса за тобой.
Открываешь глаза: сновиденье,
Скакнуло реальностью в мир.
И птицам опять на съеденье
Оставлен фортуною ты.
Ты кричишь, поднимаешься,
Ноги изрезаны в кровь,
Солнцем сжигающим травишься,
Кинутый в землю из снов.
И кажется: это - последний.
Последний поднялся ты раз.
Мир из сплетения бредней,
Окутанный тысячью глаз,
Надменно вонзающих в спину
Свой хохот злорадства и зла.
Последние жалкие силы
Сгорают под солнцем дотла.

И снова проклятое утро,
Воронов черная мгла.
Снова все снится как будто
Последней всходила луна.
День изо дня, утро за утром,
Смерть все сильнее щекочет гортань.
Тихо становишься трупом,
Рваных все больше тянется ран.
Ты путник усталый ослепший,
Тобою играет судьба.
Идешь ты горящий надеждой,
Идешь ниоткуда и в никуда.
Падает ночь, падает путник.
Сердце чуть слышно нервно стучит.
Утренний солнечный лучик
Душу туманную вновь озарит.
Грязной, потрепанной жизнью
Ты указывал всем на звезду.
Упрямой, кованой прытью
Ведя за собою толпу.
И каждый безликий из массы
Утром лежать оставаясь,
Считая силы и шансы
Еле дыша, душой умирая,
Каждое утро по одному.
Лежать оставались трупы.
К 1005 новому дню
Дня последнего было последнее утро.

И понял ты путник - ты одинок
В стремлении двигаться дальше.
Рваные ноги не терпят дорог,
Душу и тело мучает жажда.
И жизнь переходит в стадию смерти,
Труднее становится дальше ползти.
Ангелов меньше, но копятся черти,
Кто из них может сегодня спасти.
Жизнь за спиной безответно цветет,
Падают звезды компасом битым.
Там далеко кто-то в белом идет.
Вертится путь, ежится дыбом.
Тот человек, он все знает, все видит,
Поможет подняться, водою напоит.
Паника жизни немного остынет.
Путник тот ангел, ангел не бросит.
- Там нет ничего, отшельник усталый,
Домой возвращайся, не мучай себя.
Самый твердый, литый из стали,
Не сможет дойти, чтобы не погубя
Ни тело, ни дух. Все ломается, все.
Тропа эта мертвым дана.
Брось свое дело, оно не твое.
Эта дорога, она не твоя.

За спиной остался ангел гнетущий,
Напиться душе сомнением дав.
Дорогу осилит идущий!
Дорогу питает один только страх.
Метр за метром, метр за метром.
Каждый шажок, как большая победа.
Победа над болью, над смертью.
Бой начинается с каждого метра.
Сколько же путь убивать еще будет.
Странно так чувствовать смерть где-то рядом.
Смерть по утрам пеклом будит
На этом распутье проклятом.
Вороны кружатся стаей,
Черным крестом над душой,
Которая стала старой,
Прогнувшись под этой тропой.
Каждая птица падает камнем,
Падая в пыль, разбиваясь,
Пыли грибок образом странным
Тобою становится чуть подымаясь.
Армия черных движется глаз,
В них отражение страха глаз.
Бога не слышен спасительный глас,
Отраженья тебя кидаются в пляс.
Завивая вихря воронкой,
Тебя окружая чернью креста,
Камни бросая броско,
Чтобы каждый шел по глазам.
Чтобы каждого видно было.
Каждая черточка черного взгляда
Черного ворона чернокрыла,
Черную суть исполняя обряда.

Беги же, беги, обезумевший старец,
Только не сможешь ты убежать.
Ты не один и другие старались.
Под тобою могил огромная рать.
Камни летят в избитое тело
Надежду твою убивая.
Горстка камней целое небо.
Тяжью своей все закрывает.
Злобные твари вдруг улетают.
Мгновение, два. Нет никого.
Видно лишь только далекую стаю,
Ставшую точкой там далеко,
Там где блуждает путников свора.
Ты же идешь полумертвый.
Бормочешь ты: «Скоро» да «скоро».
Умерший почти, но по прежнему гордый.
Ты видишь ворота.
Там надпись начертана: «дом».
Бежишь ты, горя от восторга,
Жизнью напиться в доме чтоб том.
Ты бежишь, подбегаешь и ломишься,
Плачешь навзрыд и смеешься.
Бесов клянешь, Богу молишься.
Скоро откроют, уже не дождешься.
Минута, вторая, четвертая, пятая.
Двери недвижно, безмолвно стоят.
Томится душа в ожидании рая.
Когда же ворота в дом отворят.
Ты беспокойный подходишь поближе
Тихонько толкаешь двери рукой.
Движутся двери, наполнившись скрипом.
Не можешь понять ты - что пред тобой.

Там нет ничего, там нет ничего!!!
Одна пустота, пустота, пустота!
Ты не понимаешь. Что это, что?
Ангелы где, Господь, небеса?
Дорога вся эта, страданья напрасны.
Змеи, вороны, камни.
Старой душе становится страшно.
Надежды все грохотом пали.
Ангел гнетущий он не обманул.
Ну что же мешало поверить.
Проклятая вера, видел в гробу
Проклятую веру, не во что верить.
Вот и закончена эта дорога.
Меняя страдания лишь пустотой.
Выстрадал путник очень ты много,
Пресной лишь только накроешься мглой.
Отшельник, вкусивший безмолвия груз,
Падает в собственный бред.
Чувствуя смерти горечный вкус
Вопрос на устах, оставивший след

БОГА НЕТ!

Многие шаг не дойдя лишь падали.
И над путником плакали ангелы.

3:10 17.03.2006 г.