Жизнь менестреля

Жизнь менестреля.

Я был юным служкой в таверне
Дрова я и воду таскал
Всегда на душе было скверно
И разум мой выход искал
Одну лишь отдушину знал я:
Те песни, что пел менестрель,
Ведь даже тавернщица злая
Тогда отрывалась от дел.

Тайком я однажды пробрался
К жилью менестреля того
И с духом едва я собрался
Чтоб в дверь постучаться его
Пред ним я упал на колени,
В слезах, я просил и молил,
Чтоб он меня взял в услуженье,
Взамен – чтоб искусству учил.

Стареющий бард усмехнулся,
Сказал: «Мальчик, знаешь ли ты,
Чем могут тебе обернуться
Твои голубые мечты?
Всю жизнь я – без денег, без дома,
Всю жизнь я по свету иду,
Болезнь и тюрьма мне знакомы,
И ты хочешь в эту узду?»

Ответствовал я: «Что угодно
Готов я стерпеть и понять,
Чтоб только вот так же, свободно,
Людей своей песней пленять».
В ту ночь мы покинули город
И только тогда я узнал
И злобу людскую, и холод,
Но знал я, что мой час настал!

Учитель учил меня песню
Из ниток словесных вязать
И было еще интересней,
Когда я учился слагать
Из нот семи музыки силу,
Гармонию звука создать,
В сердца и умы чтобы била,
Чтоб каждый ее мог понять.

Увы, но в таверне портовой,
Где не было дня без смертей,
Пошла моя жизнь вновь по новой
Дороге, что лишь для чертей…
Тогда был убит ножом в спину
Мой друг, мой учитель, мой Бог.
Он мне завещал мандолину,
Да пару дырявых сапог…

И я пошел дальше по свету
Петь песни и правду искать
О Боже, зачем правду эту,
Так тянет всех юных познать?
Узнал я любовь и пороки
А позже – и бунта волну,
Когда мудрецы – лжепророки
Решили разрушить страну.

Так долго искали мы правды,
Но не было правды в войне:
Взяв штурмом златые палаты,
Ее утопили в вине,
И в ласках наложниц гаремных,
И в звоне монет золотых,
А позже – в застенках тюремных,
Куда попадали за стих.

Тогда не сыскали мы правды,
И истины мы не нашли,
Хотелось мне выпить отравы,
Ведь дни вдохновенья ушли…
Все это вернулось, но позже,
Когда много дней у огня
Один возлежал я на ложе,
Свою лихорадку кляня.

Тогда было время подумать
И новые песни слагать
И после я мог уж брать суму,
 Чехлом мандолину обнять
Собраться и с силой, и с духом,
Взять лук, и на пояс - кинжал,
Ведь песни – лишь людям, не духам,
Не зря ж я их в муках рожал...


И дальше идти по дорогам,
По миру, до края его,
Чтоб песней согреть душу многим,
И чтобы найти мне того,
Кто сможет потом мандолину
Принять из стареющих рук,
Кому буду верить, как сыну,
Того, кто оценит мой труд.

Когда же умру – пусть он песней
Тепло в души людям несет
И если в сердцах льдинки треснут-
Та музыка многих спасет.
И значит, не зря жил на свете
Всегда нищий бард – менестрель
Ведь песни его – как заветы,
А значит – достигнута цель!