За эру Горбачева хочу замолвить слово

Ода к 75-летию со дня рождения
Михаила Сергеевича Горбачева

Пролог

То были годы моего расцвета,
А для страны – застоя лета.
Застойными те годы звали
Умы ретивые, что все критиковали.

В сравненье все, однако, познается,
Хоть эта истина стара,
Но вспоминать ее придется
Еще не раз, да и не два.

Еще аукнется стране
Ее поспешность в новизне,
Ее успехи в разрушенье
Империи в одно мгновенье.

В сравнении все познается,
Но в этом правды только часть,
Кому теперь все достается,
Кому и как теперь живется,
Когда пришла другая власть?

Вот где собака ведь зарыта.
Важней всего – кто у корыта,
А кто в грязи иль под забором
Глядит на жизнь голодным взором.

Вновь господа пришли во власть –
Вот главная в чем правды часть.

Но виноват не мой герой.
Он курс прокладывал иной:
Коня и трепетную лань
Пытался он соединить,
Но оказалось дело дрянь –
Нельзя Россию шевелить.
В ней очень долго надо жить,
Чтоб что-то дельное свершить.

Мы сохранили бы страну,
Неповторимую, одну,
Когда его бы поддержали,
Но мы в умах своих войну,
Не завершивши, проиграли…
Предтеча
(Юрию Владимировичу Андропову (1914-1984),
Генеральному секретарю ЦК КПСС в1982-1984 г.г.)

Иисус не сразу появился,
Предтечу Бог сперва послал,
Чтоб мир задумался, смутился
И на спасенье уповал.

И вся поэзия – предтеча,
Предвосхищенье бытия,
Глаголют истину поэты,
Как неразумное дитя.

Глаголют истину поэты,
Мир богохульствует, шумит,
Никто не слушает поэта,
А мир над бездною висит.

Но словно теплый ветер с юга,
Что по весне ломает лед,
Призыв поэта – голос друга,
Ответ в конце концов придет.
---
А и Б сидели на трубе,
Но А пришел из КГБ.
Не в бирюльки там играл,
Власть к рукам он прибирал.
Пробил час – он Первым стал.
---
Во всяком деле есть предтеча,
Тот, кто пытается крестить.
Был и у нас он. Недалече.
Но все ж успели подзабыть.

Интеллигентен, образован,
Не от станка или сохи,
Любил, как говорят, стихи
И догмами был меньше скован.

И многое в нем поднимало
Его над властным окруженьем,
И, как магнитом, привлекало
Имевших собственное мненье.

К тому же он не мало знал.
Как выше я уже сказал,
Он Тайный возглавлял приказ,
Который был всегда у нас.

Ортодоксальный коммунист,
Он начал все же прозревать –
Был так затаскан этот «лист»,
Что лучше и не вспоминать.

Да, надо, надо что-то делать,
Что-то менять, но что и как?
Команда дружная сопела –
Нужна программа. Не пустяк.

Замазать явные грехи,
Хотя б фасад чуть-чуть подкрасить,
Убрать пещерные клыки,
Лицо стальное приукрасить….

И дальше, дальше мысль толкалась.
Хотелось большего. Увы,
Но время вышло. Сердце сдало.
Остались мы без головы.
---
Он многое, наверно б, смог,
И своевременно б то было,
Переступить крутой порог
Ума и воли бы хватило.

Судьба, к несчастью, подвела –
Ему бы года три иль два
Еще на свете потянуть,
И мы бы изменили путь…

Но вновь застой, откат назад
В давно привычное болото,
Решающий рубеж не взят,
Лишь в памяти осталось что-то.

Оно, в конце концов, взойдет
На новом рубеже,
Но много времени пройдет,
Да и прошло уже.

Мы упустили редкий шанс,
Который иногда дается.
Вновь будут крайности у нас
И многим заплатить придется.

Пока же прежние фигуры
Царят над всеми,
Колоду партноменклатуры
Тасует время.

Одних возносит на гора –
Факир на час,
Другим не время, не пора
И их – в запас.

Так было, карта так легла
И в этот раз…

Какой-то старец взял всю власть
(Легли случайно карты в масть),
Страну огромную возглавил,
Но, к счастью, он не долго правил.

Не долго, бедный, бахвалился
И вскоре тоже очутился
В местах, пути откуда нет.
И затерялся даже след.

Никто ни имени не помнит,
Ни внешности, ну ничего,
Как будто не было его. *

Вот тут-то все и началось,
Схлестнулась здесь волна с волной,
Поволноваться всем пришлось,
Но победил все ж молодой.

Честолюбив, он вверх стремился,
Поддержкой старших заручился
И в кресло главное уселся,
Но оказалось кресло тесно…

Отмеченный особой метой,
Как будто времени приметой,
Он очень много совершил,
Судьбу страны переломил
И перевел в другой нас класс.
Об этом следующий рассказ.

*) Константин Устинович Черненко (1911-1985), Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1984-1985 г.г.

Я бросил взгляд на даты жизни,
Что здесь для справки привожу,
И сердце екнуло. К чему
Я изгаляюсь в укоризне?

Ровесник мамы он моей,
Детдомовец, наверно, тоже…
Нам слово острое дороже
Сочувствия к судьбе людей.
Такие мы, о Боже, Боже!…
 
Михаилу Сергеевичу Горбачеву
(02.03.1931г.)
Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985-1991. Выступил инициатором коренной перестройки всей тогдашней общественно-политической системы. Первый и, увы, последний Президент СССР в 1990-1991. После распада СССР, с декабря 1991 президент Международного фонда социально-экономических и политологических исследований («Горбачев-Фонд»). Лауреат Нобелевской премии мира 1990 г.


Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!…
Ф. Тютчев

 1.
Не от сохи, так от комбайна –
Традиционная судьба,
И путь наверх вполне банальный,
Как было принято тогда.

Но время было уж другое –
Прогресс на пятки наступал.
Их было двое или трое
В Политбюро, кто понимал:

Систему надо бы менять,
Она давно уж обветшала,
Но что-то новое создать –
На это духу не хватало.

Так, подлатать, кой-где подкрасить,
Тумана больше напустить,
Чтобы себя обезопасить,
И, вроде, дальше можно жить.

Но кто возьмется, кто решится?
Кого бы выставить вперед?
Ведь, как-никак, надо крутится,
Не каждый может здесь сгодится…
И выбор пал – он подойдет.

Он молодой, он образован,
Отмету яркую Бог дал,
Пока еще ничем не скован…
Эх, если знали бы финал?

Эх, если б знали старцы эти,
Что мы давно уже не дети,
Что жить так больше не хотим,
Тогда бы погодили с ним…

Но не дано нам просчитать,
Чем то иль это отзовется,
Судьбу свою предугадать,
И то не каждому дается.

А тут огромная страна –
Поди ее познай!
А тут такие времена –
Попробуй, угадай!

Здесь и разумное решенье
Так исказят, что не узнать;
И вечно гложет всех сомненье,
Что обмануть их-де хотят.

Но тем не мене, он решился
И начал, так сказать.
Коварный Запад умилился
И стал ему рукоплескать…

 2.
Он был последним Генеральным
И первым Президентом стал
Империи. Конец ее печальный
Никто тогда не ожидал.

Он говорить любил часами,
Подолгу мог он выступать,
А мы лишь хлопали ушами,
Пытаясь речь его понять.

Была в речах тех сверхзадача –
Мер резких, крайних избежать,
Но не умеем мы иначе,
Чем только старое ломать.

В сравнении все познается,
Попутал бес лукавый нас,
Одно теперь нам остается –
Не промахнуться еще раз.

Мечтал социализм построить
Он с человеческим лицом,
Пытаясь сохранить наш дом,
Хотел его лишь перестроить.

Не все согласны с этим были –
Зрел заговор вокруг.
Чуть Президента не сгубили,
Смотревшие из рук.

И замыслом, все еще тайным,
Он очень многих удивил,
И на Форосе уж опальным
Союза Президентом был.

(Не все, увы, он просчитал,
Он жестких избегал шагов,
В итоге власть не удержал…
Ее цемент не мудрость слов,
Не красноречия река,
А просто сила кулака!)

Его спасли, но было поздно –
Он оказался не у дел,
Империи, когда-то грозной
Уже поставлен был предел.

И рухнуло все в одночасье,
Разбился вдребезги колосс,
И разлетелись его части,
С одной России теперь спрос.

Он, слава Богу, уцелел
И гражданином Мира стал,
Потом, к несчастью, овдовел,
Таков, казалось бы, финал…

Но силы он в себе нашел,
Движенье новое возглавить.
Он далеко уж не орел,
И сильно сдал, к чему лукавить,
Но все же создал прецедент,
Что может бывший Президент
Еще на что-то пригодиться,
И этим новую страницу
Перевернул он еще раз.
Страна на зов отозвалась,
И демократии волну
Он поддержал еще одну.

 3.
И до сих пор мир не забыл
Того, кто так известен был,
Кто совершить успел столь много,
Хоть недлинна была дорога.

Он отчужденье преломил
И миру новый путь открыл.
Собой он Эру обозначил,
Которую страна ждала,
Он новый путь, казалось б, начал,
Но карта иначе легла.

Но Эра все-таки была,
Была все ж Эра Горбачева,
И, как-никак, страна жила,
Но…захотели мы другого,
Кто был решителен и смел,
Но лишь разрушить все сумел.
Ему симпатии отдали,
Он был, казалось нам, герой;
Увы, тогда мы все не знали,
Что будет с нами и страной…

Мы вновь, уже в который раз,
Получим тягостный урок –
Торжествовать вновь будет Рок
И все развалится у нас…
 
Эпилог

Я в Риме жил под Августовой сенью,
Когда еще кумиры чтил народ…
Данте Алигьери. Божественная комедия (пер. М. Лозинского)

Я несколько десятков лет
Под сенью славного прожил Союза,
Когда струился свыше свет,
И поэтическая Муза
Была в почете у властей,
В отличие от наших дней.

Тогда кумиров почитали,
Наживы дух под спудом был,
А идеалы привечали
И мир не столь бездушным слыл.

Конечно, были недостатки
У времени и у людей,
Но дым Отечества был сладкий
В стране немереной моей.

Был, скажем, Крым один на всех….
Я не могу понять –
Великий совершили грех,
Страну дерзнувшие сломать.

Теперь пытаемся связать,
Что раньше целым было,
Увы, легко было ломать,
На то ума хватило.

Ломать не строить. Дураки
Вершили это дело,
И разорвали на куски
Страны единой тело.

Но есть надежда – по частям
Хоть что-то соберем
И восстановим прежний Храм
В Отечестве своем.

Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит…
 А. Ахматова

И вот разрослись они бурно
Над прахом разбитой мечты,
И только в оградах и урнах
Растут на кладбище цветы.

Остатки былого величья
Потомок под ними найдет,
И лишь щебетание птичье
Отраду на сердце прольет.

Эпоха ушла безвозвратно,
Другие теперь времена,
Но вряд объяснит ли кто внятно,
Какою же станет страна?…