Олимпиада

Все просто сошли с ума с этой Олимпиадой. Уж на что Костя человек с нулевым темпераментом, и то эти дни ходит возбужденный. Для Кости, кстати, простая ходьба – это уже стремительно. Ваткин как-то предположил, что Костя – реинкарнация русского народного персонажа Емели. Впрочем, Косте и это было лень обсуждать.
А тут – Олимпиада. И мы пошли в спортбар, потому что у Ваткина телевизора нет, а Ольга Полуэктова не то, что бы к нам плохо относится, просто она, скорее всего, спорт не любит.
Биатлон начинался в одиннадцать вечера, поэтому официантка сразу спросила Полуэктова, зачем это он с собой ребенка привел. А Полуэктов, впрямь, решил позаниматься отцовством, и взял своего шестилетнего Вовку с целью привития спортивных навыков. Полуэктов на вопрос официантки ответил неожиданно: «Вы что?! Какой ребенок? Он наш ровесник. Просто карлик. Принесите нам пиво, а карлику яблочный сок». Но вообще, лучше б он, конечно, Вовку с собой не брал. Потому что в бар этот странные люди приходят. Еще хуже нас. Один такой, вроде и трезвый, проходя в туалет, вдруг сказал Полуэктову: «Какой хороший мальчик! Не хотите на «Ленд Крузер» сменять?» Полуэктов сделал такое лицо, какое бывает только у ротвейлеров.
Когда начался биатлон, и наши потихоньку проигрывали. Ваткин завелся. «Что ты, Полуэктов, кричишь, а? Что вот – Максимка, Максимка? А он мишени не видит, Максимка твой! А Чепиков, что, разве лучше?» На что Полуэктов ответил, что и сам расстроен, и, наверное, надо бы пускать вслед за спортсменами чекистов с наганами, тогда они от страха побьют все рекорды. Так и сказал: «Кого не пристрелят, на ковер к Берии!» «Нежизненно, - вдруг отозвался Костя, - Есть и получше идея. У нас же команда по боксу в зимнее время простаивает? Вот и надо до старта еще встречаться нашим зимникам и боксерам. Но – легонько так. А уж после финиша – по настоящему. Можно и с травмами. Спорт есть спорт». «Интересно, - оживился Ваткин, - а с теми что делать? Тоже ведь иной раз косячат! Тоже к Берии?» «Почему к Берии? К Путину. Во-первых, Берия умер, а Путин пока еще жив. Во-вторых, он у нас дзюдоист, найдет, поди, способ, продемонстрировать силу власти. И это при том, что вряд ли кто-то даст ему ответный хук справа. Струсят. Вот тогда все рекорды - наши».
Тут Полуэктов высказался в том смысле, что если бы Костя не был так ленив, и научился продавать свои идеи, то его бы давно уже сделали советником президента. «Да, - скромно сказал Костя, - для начала Олимпийского Комитета. А там бы я посмотрел». И мы поехали домой, потому, что начиналась женская эстафета на 12, 5 километра, и Ваткин предупредил, что этого зрелища он может не пережить. Тем более, что Вовка Полуэктов уже давно спал. Правда, машина Полуэктова долго не заводилась, и пока он с ней бился, то Костя, державший довольно упитанного Вовку на руках, снова брякнул бестактность. О том, что предложение поменять Вовку на внедорожник не кажется ему уж таким абсурдным. И Полуэктов опять глядел ротвейлером… И правда, чего вот он, Костя вечно несет? Неспортивно как-то это, ей-богу.