Мэтр

Рассказ о странном поведем
О гении необъяснимом,
Похищенном вселенским злом –
Всю жизнь свою сражался с ним он....

Он -- бегал пацаном в Ельце,
Довольный и собой и жизнью,
При уважаемом отце:
Василий Ксенофонтыч -- мыслью

Ельчан порою потрясал.
Еще бы: он же был присяжным
Поверенным – в суде спасал
Логичным словом и отважным

И от тюрьмы и от сумы...
Действительный советник статский
Торговцам не давал взаймы,
Сам брал в зачет: ведь, может статься,

Уже назавтра прибегут
В нотариальную контору –
Какие же расчеты тут?
-- Василий Ксенофонтыч, впору?

-- Не знаю... Все ж пяток таких
Пошли ко мне на всякий случай –
Быть может, разношу... Достиг
Отец своей судьбы везучей...

Была из духовенства мать...
Должно быть, Александр, сынишка
Не торопился уважать
Отцовские заслуги слишком.

Не оттого ль лишен отцом
В учебе – вспомоществованья?
А как стремился стать врачом!
Он на учебу и питанье

Сам зарабатывал – сперва
Учась в Казани на медфаке.
А после – в Юрьеве... Едва
Сводил концы с концами... Знаки

Судьбы не могут не свести
Его с профессором Кривцовым...
Вот он-то парня сбил с пути...
То он бледнел, то был пунцовым,

Внимая мэтру... Мэтр вещал
О встречах с мистиком в Париже
Альвейдром – будто посвящал
В адепты тем рассказом... Им же

Кривцов настраивал мозги
Внимавшему с восторгом парню,
Эзотерической пурги
В того вогнав комплиментарно

Потоки... А Сэнт-Ив д’Альвейдр,
Пра-исторической моделью,
Добытой из предельных недр,
Наметил неофиту целью

Гиперборейные дела...
Намечен, значит, путь исканий:
Когда-то в древности была
Страна на Севере... Веками

Копила знания она,
Владела тайною полета,
Была оружием сильна
Лучистым...
 -- И поныне кто-то

Хранит свидетельства о ней,
Порою сам того не зная...
-- Я буду до последних дней
Искать от края и до края...

И начал поиски... Сперва
Туристом праздным и рабочим,
Матросом колесил год-два
По миру... Был он, между прочим,

И в Индии... Везде искал
Носителей особых знаний,
Себя в них глубже погружал –
Уж коль намечен путь исканий.

Д’Альвейдр вовлек его в соблазн
Исканья Шамбалы- Агарты...
И тот поверил, что непраздн
Рассказ о той, что стерта с карты,

Таинственной стране махатм,
Великих магов и ученых,
У них ключи от всех богатств...
В стране великих посвященных

Научный опыт ста веков
Претерпевает изученье,
Загадки древних языков
И тайна времяистеченья...


Он телепатию, гипноз
Осваивал, учась у сильных...
По складкам рук давал прогноз:
Отчасти в целях меркантильных

Читал морщины на руках –
Давало верную копейку –
Втянулся в запредельный мрак,
Что сам иных ведет в петельку...

Он, правда, вырвался сперва,
Служил а финансовом солидном
Российском министерстве -- два
Примерно года, но планидно

Была замыслена иной
Судьба – не та, что у соседа:
С крючка размеренно-земной
И сытой ипостаси – бреда


Материального – ему
Срываться было неизбежно:
Мистическое по уму
Уже забегало мятежно –

И он покинул стольный град,
Чтоб дать развитие талантам
Писательским... Уж рад – не рад:
Уже известным хиромантом,

Столичным слыл в Боровичах,
Что без заботы окормляло...
Горели свечи, тлел очаг...
Все вдохновленья добавляло...

И вот – одиннадцатый год.
Впервые опубликовали
Рассказ... Дрожащими берет
Журнал руками... Восхищали

Все буквы: в каждой букве он,
Его бессонные прозренья...
-- Престранный автор!
 -- Франкмасон! –
Уже о Барченко сужденья

Заполонили высший свет.
Он автор «Мира приключений»
И пишет для больших газет,
Знакомя с тайнами учений,

До коих не дошла пока
Официальная наука...
Рука у Барченко легка.
Предмет изучен им – и скука

Не проникает в ткань его
Провидческиз полу-фантазмов.
Где набирался сам того,
Чем услаждал энтузиастов

Жюль-Верновщины Александр?
В лабораториях масонов,
Отделанных под палисандр?
И вроде не было резонов

Ответ замалчивать –( его,
Исследователем науки
Древнейшей кличут) -- ничего,
В чем был бы ключ, которым внуки

Могли бы приоткрыть ларец,
Заветный -- к тайнам Атлантиды...
Еще не старый – но –мудрец –
Ему, видать, давно открыты

Таинственные те лучи,
О коих век пока не ведал,
Он, видно, раздобыл ключи
От древних знаний – к новым бедам.

«Душа природы», та статья,
О коей, кстати, рассуждаем,
В журнале «Жизнь для всех» -- (хотя
Мы апостериори знаем

Губительную мощь лучей,
Еще в начале века скрытых,
В воздействии от всех очей) –
Читателям немало гитик

Научных силилась открыть
О проникающих потоках
Распада ядер, в коих жить
Нельзя, но а них таится столько

Энергии! Еще статья
Роль Солнца в жизни воспевала:
От Солнца – сила бытия,
Звезда – (открытье!) – вызывала

И беспорядки на Земле...
Так, пятый год был годом пятен
На Солнце и прошел во зле.
Шестнадцатый едва ль отраден

Землянам будет – остеречь
Старался автор откровений...
Невнятно завершала речь
Идея: много поколений

Назад жил на Земле народ,
Все знания давно собравший...
Неужто тайну выдает
Здесь Барченко? Вострепетавший

Любитель запредельныз тайн
Дочитывает: древних знаний
Осколки ищут тут и там,
А свод их с сутью мирозданий –

У посвященных тайных каст...
Читатель вздрогнет здесь: масонов?
Да кто же разъясненье даст?
На это никаких резонов...

Затронут обозреньем Марс.
Читателю в мозги вливалось
О смене цвета крупных масс,
Что однозначно трактовалось:

Растительность на Марсе есть,
Питаемая Солнцем тоже --=
И существа, в ком ум и честь
Сильнее нашенских, похоже...

Открытье важное в статье
Описано во всех деталях:
Блондло, Андрэ и Шарпантье
Впервые изложенье дали

Феномену, который он,
Сам Барченко проверил в тонких
Экспериментах: удивлен:
Едва лишь только головенке

Приходится свершать труды,
Мозг выделяет излученье,
Себя в подобие звезды
Преображая... И значенье

Открытья слишком велико.
Во-первых, для психиатрии,
Для телепатии... Легко:
Включи приборы, и смотри, и

Меняй заданье... Телепат
Поочередно принимает
И посылает... Аппарат
По излученью опознает...

Простой, как соль, эксперимент:
На лоб пластинку телепату
Из меди, провод... И в момент,
Когда он отправлял куда-то

В пространство образы, слова,
Энергию лучей рождала
И посылала голова...
И та пластинка из металла

Энергию лучей брала,
По проводку передавала –
И в темной комнатке светла
Поверхность гладкого экрана

Вдруг становилась оттого,
Что эта сила мозговая,
Энергия лучей его,
По проводку перетекая,

Вмиг высветляла тот экран...
Вот два обритых добровольца –
И каждый медиум, титан
Полета мысли... Вдеты в кольца

Из меди -- головы... Поверх --
Из алюминия ошлемья...
Задача, чтоб один изверг
Ментальный образ... В то же время

Другому велено ловить
Картины, что пришлет пространство...
Их шлемы сопрягает нить
Из меди... Видно постоянство

Успешных опытов... Причем,
Успех с картинкой – сто процентов,
Слова идут трудней... Потом
Глубинный смысл экспериментов

Он в двух романах изложил
Мистических и фантазийных...
Вот так он воспаленно жил,
Не замечая смены зимних

И летних месяцев... Летел
К своей мечте бесстрашной мыслью...
Не славы для себя хотел,
А просто жил научною высью...

Впоследствии читатель мог,
Того же автора читая,
«Загадки жизни», как пролог
Вбирать науки древней... Тайна

Неразрешимая влекла
В оккультное... В его рассказах
Фантасмагория цвела...
Что в осторожных перифразах

Мерцала в очерках его
О дальней передаче мысли,
О мозговых лучах... Всего
Не перескажешь... Верно, вышли б

В «Паломнике» и «Жизнь для всех»,
Роскошном «Мире приключений»,
Суля доходы и успех --
Эссе о тайнах излучений,

Иные очерки, но тут
Война прервала изысканья...
И Барченко на фронте ждут
Все боевые испытанья.

Он исполнял солдатский долг.
Был сильно ранен. Комиссован.
Возобновить усилья мог
По сбору древних знаний снова.

И вскоре им составлен курс
«История древнейших знаний»...
И, обретая стиль и вкус,
Читал он свой «мильон терзаний» --

Иначе – «горе от ума»...
Здесь аналогия уместна,
Уж коль известно, что тюрьма
Венцом исканий стала... Бездна –

За той системою наук --
В них был силен далекий предок...
Неугомонный! То на юг,
В Крым уносиился, где нередок

Еще и в эти времена
Полунагой татарский дервиш,
Чья мудрость странности полна...
Везде искал осколки, где лишь

Мог что-то странное найти...
Так собирал копилку давних,
Забытых знаний – был в Пути,
Готовил банк исходных данных

И постепенно намечал
Своей науки разветвленья,
На годы планы назначал,
Определяя направленья

Дальнейших полевых работ,
Теоретических исканий.
... Предреволюционный год.
Мир на пороге испытаний.

Война... А любопытный люд
Спешит на лекциии. Сенсаций
От Барченко привычно ждут...
Ну, их полно... Под гром оваций

Ученый завершает спич –
Он в окруженье молодежи...
Какзалось, стоит кинуть клич:
-- На Шамбалу, вперед! – и кто же

Пред силой веры устоит?
Но даже Барченко, мудрейший,
Не угадает, что сулит
Ему в его судьбе дальнейшей,

Что в головенки молодых
Вбивал он странные прозренья...
Потоком бурным взбило их
В те службы грозные, чьи бденья

Вводили в ужас всю страну...
Год восемнадцатый. Почтили
Визитом мэтра... Лишь одну
Назвать персону, чтоб включили

Сигнал опасности сердца:
С визитом заявился Блюмкин...
О чем рядили, до конца
Неясно... Выпили ль по рюмке –

Не актуально... Приведен
Убийца Мирбаха, поскольку
Сам Блюмкин также увлечен
Восточным мистицизмом... Стойку

Он сделал, как дошел слушок
О барченковских экзерсизах...
Чекист – в восторге... Мэтра шок
Сперва тряхнул... В судьбы капризах

Толк знали оба... Разговор
Касался барченковских студий...
Казалось бы, что этот вздор
Не мог их, палачей и судей

В одном обличье – занимать –
Убийцам не до птицы Феникс...
Ошибка! Их послал узнать
О мэтре сам Железный Феликс...

Пришла голодная пора...
Профессор ради выживанья
Ударился в культтрегера,
Стал об истоках мирозданья

Матросам лекции читать
На замерших судах Балтфлота...
Он так умеет зажигать
Простые души... У кого-то

В кают-компании азарт
Зашкаливал, смущая разум!
-- Даешь век золотой назад!
На Шамбалу!... Возьмемся разом...

Пошли петиции писать
В ЦК, ЧК и главнауку:
-- Готовы Шамбалу спасать,
Даем матросскую поруку...

В то время Барченко служил
У Бехтерева... Неизменно
Эксперименты проводил,
На конференциях отменно

Доклады делал... Он тогда
Работает над эпохальным
Ученьем ритма... Суть годна –
Для всех наук... Универсальным

Тот метод виделся ему...
Изложен сжато был в «Дюнхоре» --
Луч света прорезает тьму...
Он перебрался в Мурманск вскоре,

Где он науку возглавлял
В отделе местного хозяйства.
И многих местных удивлял
Великой силой многознайства...

Ловозеро... Вокруг тайга,
Болота, тундра, сопки, дикость...
На сотни верст – снега, снега –
И ночь-зима.. Равновеликость

С Сибирью: стужа... Лопари
Пасут стада оленей в тундре,
С надеждой ждут весны-зари,
Как сотни лет назад... Не втуне

Приехал Барченко сюда:
Здесь обнаружилось явленье:
Его нигде и никогда
Не отмечяли: меряченье.

Род истерии: если вдруг
Один впадает в род безумья,
То заражает всех вокруг
То танцем: нервная плясунья

Вдруг выкомаривает «па» --
И ей в движеньях подражая
Задергается вся толпа,
Себя отнюдь не сознавая...

Причина: объясненья нет...
-- То злобствуют шаманы тундры, -
У местных лишь такой ответ...
Исследованья многотрудны...

Был август... Прибыла сюда
Бригада -- (Барченко возглавил)...
Темна Ловозера вода...
На остров Роговый доставил

На шлюпке парусной отряд
Сынок священника... Иные –
Боялись:
 -- Островок заклят.
Туда одним шаманам ныне

С рогами – данью духам вход
Позволен... Духи не желали...
Сильнейший ветер не дает
Пристать... Порывы вдруг сломали

Их мачту...
 -- Стало быть, нельзя...
Тогда направим шлюпку к югу...
Послушно к берегу скользя
Ладья пристала... Здесь науку

Загадкой одарил пейзаж:
Вокруг одни болота, скалы...
-- За это и гроша не дашь...
-- Ты зря... Мы странное искали –

И обрели его – гляди:
Ведет мощеная дорога
Среди болот...
 -- Что впереди?
-- Увидим... Погоди немного...

Дорога в полторы версты
Вела к Сейдозеру бригаду...
Площадка...
 -- Погляди...
 -- Ух-ты!
Скала напротив...
 -- Это ж надо!

Видна с площадки на скале
Фигура... Явно – человека...
Фигуре много сотен лет...
Привет из Золотого века?

В ущелье бело-желтый столб
Огромной высился свечою...
-- Зачем он здесь?
 -- Хотя бы, чтоб
Мы озаренною душою

Способны были воспринять
Посланье из Гипербореи...
-- Глядите: это как понять:
Огромный куб...
 -- Сюда, скорее!

-- Похоже, что старинный склеп...
-- А там, повыше вход в пещеру...
-- Друзья, я кажется ослеп...
-- Здесь страшно... Господи, к прощенью

Нас, грешных, выведи отсель!
... А рядом – сопки-пирамиды...
У их подножья точно хмель
Овладевает: слабость, виды

Себя являют, миражи...
-- Я словно головой болею --
-- Васильич, что со мной, скажи?
-- Да все она. Гиперборея...

Здесь Барченко установил,
Что меряченье и менгиры* –
Неразделимы... Уловил
Их связь... Умели юкагиры

*
МЕНГИР м.
1. Огромный продолговатый камень, поставленный вертикально, относящийся ко времени мегалитических построек.

Себя сознательно вводить
В него во время ритуалов,
Но может и спонтанным быть...
На выходе – полно провалов

В сознании... Но важный дар
Давался им, померяченным:
Опасный ножевой удар
Не приносил вреда... Ученым

В итоге ясно: здесь следы
Цивилизации далекой...
Свет от негаснущей звезды,
Загадочной судьбы высокой...


Год тот же. В Октябре его
Зовут уже к себе чекисты.
А повод? Кто-то на него
Донос состряпал... Вряд ли чистым

Он возвратился бы назад –
И вообще б не возвратился...
Такие встречи не сулят
Хорошего... Но удивился:

Оставив в стороне донос,
Чекисты просят:
 -- Разрешите
Послушать лекции. Прогноз:
Они полезны нам....
 Учтите:

Не пике красный был террор –
И эта вежливость таила
Страх смертный... Но наперекор
Всему судьба его хранила...

И незаметный переход
К осуществленью старых планов:
Опять – на Север!... Там живет
Еще в камланиях шаманов

Саамских память о стране –
Праматери, Гипербореее...
Сейдозеро... Чуть в стороне –
(Открытье века!) -- там белели

Под снежной шапкой ста веков,
Пургою кольской перевиты,
Опорой древних маяков
Судам воздушным – пирамиды...

Да, Барченко предполагал,
Что арии – гипербореи
Грозили с воздуха врагам,
Использовали батареи

Орудий с ядерным ядром,
Успешно расщепляя атом...
Кружки масонские о том
Хранили память, по триадам –

Из уст в уста, из века в век
Передавали посвященным...
Слаб и всесилен человек –
Но избранным в веках ученым,

Как Леонардо, Сирано –
И Барченко – рискнем поведать,
Ученья важное зерно
Носители смогли поверить

Для передачи в новый век...
На Кольский Барченко с мандатом
От Бехтерева ехал... Всех
Содействовать просили... Рядом

С тем озером еще нашел
Искатель тайный лаз под землю...
Рискнул – и под землей провел
Часов немало...
 -- Я приемлю

Шаманов мудрость:
 -- Лаз тот свят.
Там под землей такие силы,
Что смертный не придет назад,
Пройдя лишь до своей могилы...

Но я немного там ходил –
И те таинственные силы
Вполне почуял, ощутил...
Там тайны древние застыли

Гиперборейной старины,
Но нам покуда не дадутся,
Искать в других местах должны...
Возможно, в Шамбале найдутся...

-- Найдутся – что? –
 Он умолкал...
На что-то он мечту лелеял,
Познанья вечного алкал –
И верил, все, что он затеял,

Ведет к удаче и добру...
Но глубже зацепил чекистов.
Он, как ни странно, ко двору
Пришелся оным. Был неистов

В том веровании своем,
Распостранял той веры токи...
-- Решили: в спецотдел берем!
Начальник спецотдела Бокий,

Отец ГУЛАГ’a под крыло
Свое взял Барченко с налету...
Лишь это ведомство могло
Оплачивать его работу,

Средств не считая... Под крылом
Спецслужбы Александр Васильич
Имел карт-бланш, не знал ни в чем
Ограничений... Захоти лишь –

Ему открыт любой архив,
Все, что имелись, инфо-базы,
Любые суммы запросив,
Их получает без отказа.

Вначале подвизался мэтр
(Официально) – в политехе,
«Чекой» разя за километр,
Затем – МЭИ... Видны успехи...

 А с тридцать пятого – завлаб
 Особого ВНИИ Васильич,
Глава науки, он же – раб
Превратностей своей судьбы лишь...

Он проверяет свой подход
К строенью, сотворенью мира...
Цивилизация берет
Начало c Cевера, с менгира,

Который сто веков назад
Во времена Гипербореи
Поставлен... Для чего? Стоят
Повсюду для неясной цели.

Возможно, чтоб напоминать:
«Воистину мы жили-были,
Извольте же не забывать... »
-- Нет, -- Барченко:
 -- Не все забыли.

Понятно, что произошла
Космическая катастрофа,
Цивилизация сошла
Со сцены – жизнь была сурова –

И арии пошли нп юг,
Утрачивая что умели
И знали... Но не все, не вдруг...
Наверно что-нибудь успели

В пещерах дальних сохранить.
К ним доступ защитив астралом.
А что-то тянется как нить
По поколеньям, в чем-то малом

Себя являя, лишь гляди,
Исследователь, не мигая,
Мозги и ноги натруди –
И обозначишь: вот другая

Цивилизация, не та,
В которой сами пребываем...
Не все на свете – суета,
Не все – тщета... Не зря играем

В игру азартную с судьбой...
«Ведь, если звезды зажигают,
То... » Надо жить в ладу с собой,
Коль нас мечты не отвергают...

Потом был двадцать третий год.
Мэтр вдруг решил пожить в дацане.
Уроки новые берет...
Сперва немного об Ангване

Доржиеве... Бурят умен
И образован по-буддийски...
А прежде подвизался он
При Далай-Ламе... Про-российски

Выстраивал тому мозги...
Он был разведчиком сверхценным
Генштаба Русского... Могли
Работать прежде... Слыл отменным

Философом бурят Ангван,
Учил наукам Далай-Ламу,
Потом – и Барченко... В дацан,
Профессор, чтоб свою программу

Исследований продолжать,
Звал визитеров зарубежных...
Иных не надо приглашать –
Стремились, зная о безбрежных

Тех знаниях, что накопил,
О выводах, что остры, быстры...
Тут мэтра Блюмкин подкупил:
-- Хотят монгольские министры

Общаться с русским мудрецом...
Поговорили о Дюнхоре...
Министр с взволнованным лицом
Дацан покинул... Мэтра вскоре

Здесь посетил Нага Навен.
Наместник из района Нгари
В Тибете...
 -- Ты благословен,
Учитель! Мы бы помогали,

Решись ты Шамбалу искать,
Она ведь в Западном Тибете...
Намерены его толкать.
Похоже, все – и те и эти

На поиск Шамбалы... Пора?
В дацан явился Шандаровский –
Пошла по крупному игра:
Юрист и мистик знал, как розги

Для убежденья применить,
Как за сияющей мечтою
Заре навстречу поманить...
Короче, мэтра свел с бедою,

Внушив, что Барченко дозрел
Возглавить общество масонов...
Здесь провокаторский прицел...
Профессор не узрел резонов

К отказу... Поименовал
Он общество Единым братством
Труда, при этом полагал,
Что собранное им богатство

Сверхценных знаний сохранят,
Труды с ним разделяя, братья...
Наивен был, хоть и богат
Душой... В железные объятья

Себя наивно загонял
Не знавшей жалости системы...
Он тайным братство называл...
Какие тайны там, где стены

Имели уши и глаза?
К нему неспешно приближалась
Судьбы финальная гроза –
Системе незнакома жалость...

Все тот же Блюмкин услужил:
Рекомендательным письмишком
Для Луначарского снабдил...
Нарком увлекся, даже слишком –

Выспрашивал до мелочей…
Профессору лишь дайте волю –
Сверкая звездами очей,
Подергивая головою,

Рассказывал… Нарком внимал –
О Шамбале, Гиперборее…
Профессорский напор, накал
Был заразителен...
 -- Скорее,

На Шамбалу!
 -- Ты вот что, Саш, --
Нарком ему уже как другу, --
Чтоб крепче раскрутить вояж, --
Переходи-ка в Главнауку.

В Москве послужишь… Соберем
Для экспедиции ресурсы…
Я поддержу… Глядишь, вдвоем
Осуществим твои экскурсы…

Мэтр перееехал. От Москвы
Ждет пониманья и поддержки…
Как мог прокладывал мостки
К мечте…
 -- Антинаучны, дерзки

Все эти бредни! -- Ольденбург,
Влиятельнейший академик,
Набычился:
 -- Явился – бух!
И дай ему людей и денег…

Прожекты, батенька, свои
Реализуйте-ка в романах…
В такие дебри забрели!
В академических карманах

На всякий вздор финансов нет!...
Москва – она слезам не верит…
А впрочем, на какой лишь бред
Не соглашались… Эту ересь

Вам шанс дается подтвердить…
Берите станцию в Красково…
В уединении творить
Пытайтесь ясно и толково…

Мэтр понял: толку нет в Москве…
Но, бают, от овцы паршивой,
Хоть шерсти клок… И в голове
Сверкнуля ясной перспективой

Идея: организовать
В Красково станцию ментальных
Контактов с Шамбалой…
 -- Узнать
В каких таких фундаментальных

Экспериментах он погряз? --
Вошел в азарт чекист Агранов:
-- Вдруг там полезное для нас?
Осведомитель Виноградов,

Директор ГПНТБ
Доносит шефу регулярно…
-- Гипноз? Он мог быть нам в борьбе
Полезным…
 -- Только, видно, парню

В Москве не удержаться, нет…
Сам Ольденбург в колеса палки
Вставляет… Вот такой сюжет…
 -- Ах, этот старикашка жалкий!...

И мэтр вернулся в Петроград.
Здесь вскоре мэтра посетили
Внезапно гости… (рад- не рад!).
Пришли незваные – четыре

Товарища…
 -- ОГПУ!...
-- Ну, заходите… Чем обязан?...
Впуская в комнату толпу
Мужчин с оружием, не сразу

Профессор в оных распознал,
Тех, кто являлся слушать мэтра
На лекции… Коль полон зал,
Отдельных не запомнишь… Бред, но

Чекисты явственно к нему
Настроены без осужденья…
-- Итак, товарищи, чему
Обязан? Честно, посещенья

Серьезных органов не ждал…
-- Ах, здесь и вы, товарищ Блюмкин?
-- Владимиров…
 -- Понятно... Знал,
Что тот известности, как чумки

Стеснялся...
 -- Все же. С чем пришли?
-- Интересуемся гипнозом
В разрезе практики. Могли б
Мы всех врагов оставить с носом...

-- И телепатия должна
Быть революции порукой...
-- Пошли такие времена,
Что вашей древнею наукой

ЧК желает овладеть –
И значит, вам нельзя в сторонке
Кащеем на мешке сидеть.
Вбивайте в наши головенки

Хоть розгами науку...
 -- Но...
Наука-то моя секретна...
-- Согласны. Хоть уже давно
Известна нам вполне конкретно...

Вы у ЧК под колпаком...
-- За что же мне такое счастье?
-- Впредь осторожней с языком,
Разборчивее привечайте

Гостей случайных... Ладно, все...
Нам лучше что-то покажите...
-- Что показать вам? «Колесо
Святое»? Ладно... Обнажите

По локоть руки... Вкруг стола,
Его не трогая, садитесь...
Погасим свет, пусть будет мгла...
Теперь все за руки возьмитесь...

Молчите, ждите... Ни о чем
Сейчас не думайте... Расслабьтесь...
-- Но что, профессор со столом?
Ведь он парит! Ну, мэтр, признайтесь,

Ведь это фокус?
 -- Нет, друзья, --
Влиянье неизвестной силы...
Предполагаю, кстати, я:
В Египте – голодны и хилы

Рабы на стройке пирамид,
Руководимые жрецами,
В подъеме многотонных плит
Все той же тайною мерцали

Волшебной силой...
 -- Ну, нет слов!
Еще!
 -- Пойдемте... В кабинете
Я занят съемками голов...
Кто хочет выступить в сюжете?...

-- Я!
 -- Ладно. Правила просты.
Присаживайтесь в это кресло.
И слушайте... Скажу: «Кресты» -
Их представляйте... Чтоб исчезло

Все окруженье, гасим свет...
Расслабимся и начинаем...
Квадрат, квадрат, квадрат... Сюжет
Фотографируем... Внимаем

Спокойно далее... Звезда,
Звезда, звезда... Готово, сняли...
Ну, подождите. Я сюда,
В лабораторию... Едва ли

Там меньше часа провожусь,
Но ждите, раз чудес хотите...
-- Ну, вот, готово!
 -- Просто жуть:
Квадрат!
 -- Звезда!
 -- Да, вы сидите –

И думаете, а поверх
Главы все образы витают...
Что братцы, свет в очах померк?
Такие ль чудеса бывают...

-- Профессор, надо написать
Письмо Дзержинскому, не медля!
Такие средства надо взять
В наш тайный арсенал...
 -- Но мне для

Того, чтоб должный результат
Годился бы для примененья...
-- Все будет: фотоаппарат
С такою силой разрешенья,

Какая и не снилась вам.
Все лучшее для вас добудем
В любой стране...
 -- Ах вот как? Сам
Так, ясно, не сумею...
 -- Людям

Так ваши опыты нужны!
Пишите же письмо, профессор!
Вы – достояние страны,
На острие ее прогресса...
 
Письмо с собою заберем:
Все будет, точно в доброй сказке!...
А вот закончится ль добром?
Подальше б от чекистской ласки,

Не обернется ли грозой?
И вот он приглашаем в гости...
-- Вот адресок: на Красных Зорь...
-- Ну, здравствуйте, профессор... Бросьте,

Давайте попросту... Меня
Направил Феликс к вам...
 -- Однако!
-- Помчался, не теряя дня...
-- Простите, вы?...
 -- Агранов Яков.

-- О чем желаете спросить?
-- О Шамбале...
 -- Вопрос вопросов...
-- Могли б немного разъяснить?
Надеюсь, я не стоеросов

И в состоянии понять...
-- Понять легко, поверить трудно...
-- Во что?
 -- Не всем полезно знать
То что скрывается подспудно

Ученейшими сотни лет
В лабораториях секретных...
-- А что?
 -- На то он и секрет...
-- И все-таки...
 -- В словах конкретных

Едва ль способен дать ответ...
-- Предположения?
 -- Имею.
Похоже, ведом им секрет
Всей жизни... Вдумавшись, немею,

Колени в страхе преклоня
Пред сверхмогуществом науки...
-- Есть пониманье у меня,
Что если б нам досталось в руки

То знанье...
 -- Если б да кабы...
-- Профессор, мы в делах упорны
И для упроченья судьбы
Пошли б со спецотрядом горным

Тем краем Шамбалу искать...
-- И я пошел бы с тем отрядом...
-- С чего-то надо же начать.
Сверхтайна – ведь она же рядом!

Я полагаю, что пора
Вам к нам переходить, профессор,
Пойдет по крупному игра –
И это в общих интересах...

Агранов был ошеломлен...
Но от беседы нет последствий.
В тревоге мэтр. Не знает он,
Успехов ожидать иль бедствий...

-- Торите далее тропу, --
Советует проныра Блюмкин, -
Коллегии ОГПУ
Пишите срочно. Все задумки

Последовательно в письме
Во всех деталях изложите...
Коллегия, сдается мне,
Даст ход проектам... Поспешите...

Мэтр вскоре выехал в Москву,
С Аграновым сперва встречался...
Тот подтверждает: рандеву
С верхушкой будет... Оказался

В союзниках среди столпов
Начальник спецотдела Бокий,
Питавший странную любовь
К мистическому... Мир жестокий,

Которому и сам служил,
Участвуя в кровавой драме,
Недоумение вложил
В мозги... Кровавыми парами

Он надышался – и решил:
-- Реальность не в ладах с душою.
Он с расщепленным сердцем жил
В надежде, что в смертельном шоу

Избегнет роли палача...
Но это удавалась плохо...
Он принужден рубить с плеча
Не то его сомнет эпоха...

Был сбор верхушки ГПУ –
(Коллегии) – глубокой ночью...
По сути каждому «столпу»
До фени все... А мэтр воочью

Увидел всех врагов страны
В их жажде крови и убийства...
-- Хоть что-то же понять должны...
Но всем не до его витийства –

Вполуха слушали доклад –
У каждого свои вопросы...
Вмешался Бокий:
 -- Это клад!
Плечами пожимают боссы...

Агранов резко поддержал.
У прочих, нету сил для спора...
-- Пусть Бокий, раз уж возжелал,
В итоге строгого разбора

Решенье примет и берет
Профессора в свой штат отдельский...
Есть, записали... Все, вперед...
Теперь у нас вопрос злодейский...

Простите...
 -- Да, я ухожу...
-- Вы нас в невежи не пишите...
Глеб, проводите!
 -- Провожу!
Ну, мэтр, свободнее дышите –

Мы все же одолели их,
Решение у нас в кармане...
Мэтр озадачился, притих...
-- Судьба, надеюсь, не обманет...

-- Давайте встретимся поздней
И побеседуем детальней...
И встретились в один из дней...
Мэтр Бокия накрыл обвальной

Всей кучей знаний, что копил:
О Шамбале, Гиперборее,
Дюнхоре, словом, удивил...
-- Да, в Шамбалу пора скорее, -

Нахмурясь, соглашался Глеб...
-- С Нага Навеном совещались,
Наместник Далай-Ламы мне
Большевикам, чтоб насыщались

Ученьем древним, дал наказ
На сообщенье изысканий
Моих верхам посредством вас...
-- Меня? Откуда...
 -- Древних знаний

Могущества один пример...
Еще он разрешил контакты
Правительства СССР
С премудрой Шамбалой...
 -- Да, факты

Не повседневные... Ну. что ж,
Давайте начинать работу...
-- И как-там: Шамбалу – даешь!
-- Давайте начинать с чего-то...

-- С лаборатории хотя б...
Энерго-нейро...
 -- Это точно.
Ведь надобен научный штаб...
Решили... Приступайте срочно!

-- Нам с Шамбалою связь нужна,
Как хлеб и воздух – архисрочно!
Лишь так кровавая война
С народом прекратится...
 -- Точно?

Профессор точно палцем ткнул
В ту точку, что сильней болела...
Глеб Бокий горестно вздохнул:
Уже в нем вера околела

В полезность большевистских дел
Для всей страны и для народа.
Ведь где-то должен быть предел
Кровавой мясорубки... Года

Не минуло с январских дней,
Когда положен на храненье
Тиран картавый в мавзолей,
Но лишь сильней кровотеченье

Из вен народа: льет и льет
ОГПУ не размышляя...
Усатый упырь пьет и пьет,
Ту жажду крови утоляя...

Еще сильнее удивил
Профессор босса спецотдела:
-- Я знаю, -- кротко объявил, -
Вы в дружбе с Мокиевским... Дело!

Был Пал Василич знатный врач,
Философ. Мистик. Розенкрейцер.
Гипнотизер. Писатель. Зряч
Был в эзотерике. Пригреться

Студенту Бокию при нем
Позволил, ввел того в масоны...
-- Пора империю – на слом, --
Считал – и находил резоны.

Чтоб помогать бунтовщикам,
Скрывал студентов от охранки...
-- Империя – вселенский хам! –
Он был воинственной огранки.

А Глеб в событиях увяз.
Он пятый год активно встретил
И арестован был не раз,
Избит жандармами... Приветил

Чудесный доктор и лечил...
Когда же Глеб был арестован,
Тот всех великих подключил.
Освободил... Но вновь закован

Студент охранкой в кандалы.
Внес Мокиевский знатный выкуп,
Дал кров опальному... Дары
Такие помнит Глеб...
 -- Но вы как?...

-- Узнал?... Давайте так решим:
В своей квартире соберите
Довереннейших... Ваш режим
Секретов требует, простите...

Довереннейшие пришли:
Кострикин. Стомоняков. Бокий...
Мэтр начал:
 -- Сами вы могли
Уже понять, что век жестокий

Людские ценности крушит...
Меня замучили вопросы:
В чем дело: труженик громит,
Убит рабочими философ,

Писатель на кресте распят,
Врач поднят пьяными на вилы,
Кровавит пролетариат
Судьбу... Неистовые силы

Бесовские пошли вразнос –
И не видать конца и края...
Неутешителен прогноз:
Кровавая река, играя,

Наполнит море... Как же быть?
Как вакханалию безумья
Попридержать, остановить? –
Все в шоке. Мэтр:
 -- Мобилизуя

То знание подспудных сил,
Что зреет в Шамбале-Агарте.
-- Где Шамбала?, -- Москвин спросил.
-- Не отыскать ее на карте.

Путь к ней лишь предстоит узнать.
Нужны достойнейшие люди,
Готовые под знамя стать
Труда и братства... Нет, на блюде

Нам Шамбалу не поднесут,
А предстоит страдать в походе,
Готовые на тяжкий труд,
Не эгоисты по природе,

Не прикрепленные к вещам,
Высокие свободным духом...
Внимая пламенным речам,
Себе не верили – со слухом,

Казалось, резкий перебой:
Что он несет, профессор странный,
В безумстве жертвуя собой?
При чем неведомые страны,

Когда тут в собственной кошмар?
-- Вы не ослышались! – Профессор,
В глаза им глядя, нажимал:
-- Не получается прогресса

В обольшевиченной стране...
Я создал общество масонов.
Вы можете примкнуть ко мне,
В чем вижу множество резонов.

Ключ к самой сути «ЕТБ» –
Заведомое отрицанье
Участья в классовой борьбе.
Взамен – усилия, старанье

По примирению сердец...
К нам в «ЕТБ» врата открыты
Всем без различия... Творец,
Един для всех – и здесь забыты

Должны быть распри из-за рас
И политических амбиций...
Господь надеется на нас,
Дает нам шанс... С таких позиций

Мы вместе сможем повернуть
Вспять вакханалию убийства...
Итак, я изложил вам суть,
Прошу прощенье за витийство...

Так появился и в Москве
Кружок, объединенных тайно
Вокруг трех литер «ЕТБ»...
Все не случайно. Не случайно...

И Бокий принял в спецотдел
Главу сообщества масонов...
Чего же он, как босс, хотел
От страннейшего из ученых?

Карл Маркс считал, что мозг людей
Из всех известных во Вселенной
Разнообразных крепостей –
Найнеприступнейшая... Ценной

Работой счел ОГПУ
Попытки Барченко прорваться
Сквозь стены крепости, табу
Преодолеть и докопаться

До тайны мозга... ВЧК
Считала: Барченко успешен.
-- Еще каких-то полшажка –
И всем врагам мозги причешем.

Трудитесь, мэтр, мы верим вам...
Цель: телепатия. Желаем
На расстоянии врагам
В мозгах копаться. Так узнаем

Все вражьи планы наперед...
Трудитесь, мэтр. И не сдаваться:
Упорство крепости берет.
Ищите способы пробраться

К истокам мысли – и тогда...
-- Идея нравится, профессор:
Мозг – радио... И провода
Не требуются для процесса

Приема-передачи... Мозг
Осуществляет сам настройку,
Ведь он податлив точно воск...
-- Все верно, но при этом столько

Больших неясностей, проблем...
-- Ну, здесь-то вам и карты в руки.
Ведь вы дадите фору всем...
-- Стараюсь послужить науке...

-- Служите заодно и нам.
Мы тоже жаждем результата.
Скорей бы с горем пополам
Меня хотя бы в телепата

Вы превратили!
 -- Результат
Подобный достижим не скоро...
-- Трудитесь, мэтр. Я очень рад,
Что мы – товарищи. Партнеры...

Дается полный вам карт-бланш,
Исследуйте мозги. Ищите.
Пусть мысль летит аж за Ла-Манш
За тайнами... И сообщите

Про самый малый результат,
Отметим радостные вести...
Творите. Мэтр! Я очень рад,
Что мы – в одном строю. Мы вместе...

Внушаемость, телекинез
И телепатия – примеры
Того, во что ученый влез
Экспериментами... Вне Веры

Опасны эти чудеса.
Рискует Барченко, рискует...
Но черный «паккард» по часам
Его привозит в центр... Тоскует

Душа по Шамбале... Его
Прикрытье – корешки и травы...
Тогда, скажите, для чего
Привозят на Лубянку? Правы:

Он ходит в кожаном пальто –
И это знак немаловажный.
Среди сотрудников никто
Сей внешний облик авантажный

Иначе не воспринимал,
Как принадлежность к чинадралам
ОГПУ... Все расширял
Задачи Бокий.
 -- Службе мало

Гипноза. Дайте нам отчет
О всех аспектах тайных обществ:
Какое и к чему влечет,
Структура, методы пророчеств,

Их символ веры, их дела,
Их иерархия и люди...
Короче, нужно, чтоб была
Вся информация на блюде...

Научный главный интерес:
Энергия мельчайшей клетки...
Как подобраться к клетке без
Тончайшей техники в разведке

Ее источников и как
Расходуется биосила,
Как ковыряется в мозгах?
Не просто разобраться было...

Мэтр ставил опыты, искал
Ответы на запрос науки...
Звериный органов оскал
Из-за плеча... Дрожали руки...

По совместительсту – эксперт
По психологии и пара...
-- Мы подготовили концепт
По выявленью лиц, кто дара

Криптологического нес
Незаурядные задатки...
-- Заплатим щедро, не вопрос...
Подход серьезный... Без оглядки

Включаем процедуру в план
Тестированья кандидатов...
-- Да, кстати, нами взят шаман...
-- Еще, надеюсь, жив?
 -- Куда-то

Заслали, вроде. Но найдем...
Мы ж понимаем – для науки...
-- Пришлите к нам его!
 -- Пришлем.
Из рук, как говорится, в руки...

Впридачу, пара знахарей,
Цыганские гипнотизеры...
-- Пришлите же их всех скорей...
Уже распорядился. Скоро

Доставят в «черный кабинет»...
В Фуркасовском...
 -- Тогда прощаюсь...
-- Жду вас, профессор, на обед...
-- Как буду занят... Ну, смещаюсь...

Внимание тогда привлек
Смышляев из второго МХАТ’а.
Он, режиссер и педагог,
Природой одарен богато.

Пожалуй, слишком: иногда
Он в каталепсию срывался –
И словно бы с души узда
Спадала: точно дознавался,

Что было, что произойдет...
Пилсудского болезнь авансом
Предсказывал... В холодный пот
Его бросало... Постоянством

Опасных признаков задет,
Профессор запретил попытки
Заглядывать за парапет
Смышляеву...
 -- У нас в избытке

И ясновидцев и иных
Субъектов, склонных к озаренью...
Работать будем через них...
Смышляева, согласно мненью

Всех понимающих, беречь
Необходимо... Он на грани...
Глеб Бокий:
 Так о чем же речь?
Что, Валентин Сергеич -- крайний?

Пусть возвращается к своим
Актерам и студентам вуза...
Смышляев позже с Москвиным
Дружил – и дружбе не обуза,

Что он прогнозы выдавал
ЦК заворгу... В спецотделе,
Случалось, Барченко читал
Доклады о любимом деле.

Он сам воспринимал всерьез
Уроки,что давал чекистам...
-- Вниманью вашему чертеж
Я предложу: вот так искрится

В мозгу внушающем волна...
В мозгу внушаемом – иначе...
Из диаграммы вам ясна
Вся суть гипноза... При задаче,

Что вам поручено решать,
Гипноз – ценнейшее подспорье...
Вся суть, чтоб мозгу не мешать,
Не надо, с подсознаньем споря,

Сильней на логику давить...
Поверьте вашему предчувствью...
Все подсознанье уловить
Само сумеет – и к искусству

Приблизитесь вскрыванья всех
Секретных кодов и барьеров...
Себе поверите – успех
Ваш неминуем... Тьма примеров...

Серьезно слушает народ
В высоких должностях и званьях –
И конспектирует, берет
В актив чекистский эти знанья

Леонов. Тайн охрану он
Сам обеспечивал в державе.
Филлипов. Строгость и закон
В севлагах утверждал – и вправе

Карать и миловать народ,
Что горе мыкал за «колючкой»...
Товарищ Гусев «Русский код»
Помог придумать. Сделав ручкой

Всем расшифровщикам земли...
Его коллега из Генштаба
Товарищ Цибизов... Нашли
В докладах нечто. Что неслабо

Им помогало в их делах –
И конспектировали дружно,
Как говорится. Не за страх –
За совесть.. Значит. это нужно...

Порой вне стен ОГПУ
Профессор проводил доклады.
Тогда чекистскую толпу
Иные рвзбавляли... Надо

Из Совконтроля Москвину,
Цековцу Диманштейну это...
Не нарушая тишину,
Внимали откровеньям мэтра.

И Стомоняков приходил,
Наркоминдельский чин высокий...
Он, как и те, другие, был,
А впрочем, так же, как и Бокий,

Из тайной ложи «ЕТБ»,
Где Барченко бессменный лидер...
Мэтр не замечен в похвальбе
И из чужих никто не видел,

Как он вскрывал сверхсложный код
Через контакты с ноосферой.
Вот и задумайся, народ,
Какую силу дарит вера.

В конце двадцатых для его
Загадочных экспериментов –
(Видать, включали колдовство) –
В музее взят без аргументов

Костюм шамана, бубен, все,
Что полагались, причандалы...
Неужто сам во всей красе
Бил в бубен и камлал? Подвалы

Угрюмых зданий никому
Не отдадут его секретов,
Зачем камлал и почему...
Мечтою давнею согрета,

Все ближе Шамбала... Уже
Добился Бокий и финансов...
Но с курса сбил на форсаже
Чичерин. Не оставил шансов

Ученому аристократ –
Наркоминдел... Печальный нонсенс...
Казалось бы, Чичерин рад
Визиту мэтра... Воленс- ноленс

Он вежливости отдал дань,
Заслушав смелую идею...
Однако же осталась грань...
-- Тибетской темой не владею,

Но я позднее дам ответ...
Понятно, вовсе нет ответа,
Что в дипломатии – запрет...
Однако ведь не только это

В заданьях Бокия ему:
-- На сторону советской власти
Полезно бы привлечь всю тьму
Секретных – по оккультной части –

Раличных обществ... Коминтерн
Давно вынашивал идею:
На службу нам бы встать всем тем,
Кто тайные плетет затеи,

Мистически украсив их...
Глеб Бокий поручает мэтру
Воззваньем разогреть таких,
Ничем не задевая веру,

Привлечь хасидов, кержаков,
Голбешников и лам тибетских,
Любых идейных чужаков
В помощники спецслужб советских.

-- Пусть нам послужит и шаман...
Особо ж удели вниманье
Исмаилитам... Ага-хан,
Коль проявил бы пониманье,

Нам дал бы веский аргумент
В борьбе с британскою короной...
Здесь привлекательный момент
Сотрудничества... Первой конной

Должно воззванье быть сильней...
И мэтр творил свое воззванье...
Но власть с кровавых первых дней
Все обессмыслила старанье

Ей ангельский приделать флер...
Осталось то воззванье втуне,
Никто на горе и позор
Не захотел служить коммуне.

К исмаилитам мчал в Париж,
Бомбей и в Пуну Коля Рерих.
Итог: все тот же голый шиш –
Советам ни один не верит.

Срединный август. Угловой
Подъезд. Выходит в переулок,
Тип -- в Денежный свой... Молодой
Еще, но лысый... Вжик – окурок!

Есть! Точно – в урну. Тип сверкнул
В улыбочке вставною сталью,
Неведомо о чем вздохнул,
О том ли, как презлую стаю

Петлюровцев в клочки порвал,
Как ими схвачен был в итоге,
Как пан щипцами вырывал
Свирепо зубы... Как в дороге

Он все же вырвался из лап
Осатанело самостийных...
Он с малолетства не был слаб,
Учился у умелых, сильных

Одним ударом поражать
Противника... Такое время,
Что надо быстро побеждать –
И он наращивал уменье...

Он вскоре вышел на Арбат,
Фланирующая походка,
Но жесткий, напряженный взгляд...
Он в Шереметьевском... Погодка –

В такую только и гулять...
Но он вошел в подъезд старинный,
Пошел шагами размерять
Пролеты... Вскоре резкий, длинный

В квартире прозвучал звонок...
Здесь жил эксперт наук военных
Профессор Снесарев... Клубок
Скатался из обыкновенных

На первый взгляд событий... Дочь
Професора как раз учила
Историю, мол, был охоч
Испортить заключенье мира

С германцами один эсер
Ужасно кровожадный Блюмкин –
Устроил Мирбаху расстрел...
 Но те эсерские задумки

Предателям не помогли –
И были сброшены со сцены
Истории, а ведь могли
Служить стране, не будь измены...

Профессор Снесарев царю
Еще служил -- агент, полковник.
Он, точно вотчину свою,
Знал Индию... Британцам кровник –

Уж натерпелся в бытность там...
Гость приглашен в библиотеку...
Там книги, книги по стенам...
Здесь дочь за книжкой...
 -- Человеку, --

Профессор начал объяснять, --
Почти немыслимо прорваться
Сквозь Гиндукуш... Прощай-прости
Здоровье... Горы – и коварство

Лавин и трещин... Лошадей
Оставить нужно у подножья...
Все грузы на плечи людей...
-- Но вы прошли. Выходит можно...

-- Да, мы прошли. Какой ценой?
От страха люди поседели.
Мой друг вернулся с гор больной...
Давящее пространство... Цели

Мы не достигли все равно –
Разведать путь для наших армий...
-- Но вы прошли там!
 -- Так давно...
И что-то осложнилось с кармой...

-- Вы в карму верите?
 -- А вы
Не верите в нее?
 -- Не знаю...
На мне же Мирбах...
 -- Для молвы
Преступник вы...
 -- И я скрываю

Всегда под псевдонимом суть...
Девчонка замерла над книжкой...
-- Нет, Блюмкин, карма вам – не круть,
Не верть... Все прошлое отрыжкой

В грядущей скажется судьбе...
-- Вы, кстати, с Барченко знакомы?
Глава масонов «ЕТБ»
Про кармы вечные законы

Дословно то же что и вы
Твердит...
 -- Знать что-то понимает...
-- Ну, мне умнее головы
Встречать не доводилось... Знает

Такое, что ни мне ни вам,
Хоть мы не первый год в разведке,
Узнать не суждено... Отдам
Полцарства за его заметки...

Добро, профессор, мне пора...
-- Давайте водочки по рюмке...
-- Чтоб пропустила та гора...
-- Что, папа, это вправду Блюмкин,

Который Мирбаха убил?
-- Ты слышала его признанье...
-- Но как же...
 -- Так вот... Позже был
Прощен. Оставлен без взысканья.

И службой взят в водоворот.
Авантюрист, агент отважный,
Под именем чужим живет –
И двинет, точно, в этот страшный

Поход сквозь дикий Гиндукуш...
Его не запугаешь кармой.
Встречал таких... Ты вот что... Уж
Забудь о нем...
 -- Такой шикарный

Подарок дан мне от судьбы:
С таким незаурядным типом –
(Такие люди, как столбы,
Как вехи по судьбе) – как тифом

Он заражает нас собой,
Что на всю жизнь неисцелимо,
Своей харизмой и судьбой...
Ах, лучше бы пронесся мимо...

Какой Чичерину резон
Мешать великому походу?
Завидовал? Возможно... Он
Привлек в союзники Ягоду,

Трилиссера... Интриговал...
А все давно готово было...
Им Королев преподавал
Урду, а пегая кобыла

Учила ездить их верхом...
Они готовились серьезно...
А тут – с препонами нарком...
Переговоры, склоки... Грозно

Дзержинский на своих сопел,
Грозил им карами земными,
Добился бы, но не успел –
Инфаркт...
 -- Теперь не сладишь с ними...

Был сильно Бокий огорчен...
-- Ну, ладно... Блюмкин есть, пролаза.
Ему Чичерин нипочем...
 Во исполнение приказа

Он уезжает на Памир...
И вскоре он уже в Синцзяне.
Московской девочки кумир
Тибетским ламою в скитанье

Себя туземцам здесь явил,
Наверно, ловко притворялся,
Все перевалы покорил...
Но что он видел, с кем встречался,

Неведомо... Отчета нет...
Иль так поныне засекречен?
Нет никого, кто тот секрет
Раскрыл – и похвалиться нечем...

Глеб Бокий – мэтру:
 -- Не пробить
Нам Шамбалу – застряли глухо...
-- Таккое дело загубить!...
-- Да, невезуха!
 -- Невезуха?

-- Ну, ладно, ты не обобщай...
А хочешь, -- формируй бригаду –
Ты ж собирался на Алтай?
-- Там побывать, конечно, надо...

И там заветные места...
Голбешники по тайным тропам
Туда сигают неспроста...
... И Барченко по ним потопал...

Там поражали колдуны
Уменьем покорять погоду.
И в гипнотические сны
Вводили без труда по ходу...

Алтайский краткий эпизод
Дал пищу новую раздумьям...
В столице Барченко зовет
Цвет «ЕТБ»...
 -- Итак, рассудим:

Такие знания за день
Не накопить – осколки древних...
Ту массу с краешку поддень –
И вот – лавина знаний... Мне в них

Нельзя копаться одному,
А этим сказочным богатством –
(Нет, посторонним – никому!) –
Обязан поделиться с братством,

Как с вами я теперь делюсь,
Так поделюсь и в Ленинграде...
Уполномочите – сошлюсь
На вас...
 -- Да, поезжайте, ради

Того, чтоб знанья передать
И закрепить за нашим братством...
Он в город на Неве опять
Приехал... Блюмкин со злорадством:

-- Кто вам позволил этот рейд?
Вы почему мне не сказали?
Мэтр в шоке:
 -- Это что за бред?
-- Вы по Алтаю разъезжали,

Выходит, втайне от меня?
Надеетесь, что шеф высокий
Прикроет?
 -- Полная фигня!
-- Учтите: оба, вы и Бокий

Давно под плотным колпаком,
Прихлопнем вас, как мух осенних...
Ишь, разъезжаете тишком!
Не выйдет... Оба – на колени!...

Не то мы уничтожим вас.
Жену, детей не пожалеем...
Агранов? Ну, Агранов – пас.
Он заступиться не посмеет

Поскольку с давнишних времен
И этот, так же, как и Бокий,
Уже доказано: масон...
Внезапно проявились склоки

В чекистском лагере... Гниет,
Известно, рыба с головенки...
Там, кто-то наверху дает
Отмашку Блюмкину... Подонки

Готовы броситься и рвать,
А он-то их считал друзьями...
Чекисты стали угрожать...
Не зря ли с ними он, бойцами

Бесовской власти стал дружить?
С ней не бывает компромиссов...
Так как же мэтру дальше жить,
Коль зло ему бросает вызов?

Решив проблему за него,
В тридцать седьмом арестовали.
Власть не щадила никого
И всех боялась. И едва ли

Глава масонов уцелеть
Мог в этом дьявольском психозе...
Кто станет здесь кого жалеть?
О людях вождь, как о навозе

Судил... Мэтр потащил вослед
Других из «ЕТБ» масонов...
Им от «друзей» спасенья нет...
Мэтр с Бокием в разряд шпионов,

Понятно, определены...
Но как же? Барченко – ученый,
Его же знаньям нет цены!
Тем хуже! Этой власти черной,

Той власти, что от Сатаны,
Сияющие чистым светом
Опасны вдвое и страшны...
Допрос, угроза пистолетом...

Бумагу дали и перо,
Велели описать подробно,
Что делал... Он искал добро...
Ложатся на бумагу ровно

Его идеи и мечты...
Хоть так, он полагал, потомкам
Расскажет то, что с высоты
Исследований в мире тонком,

Узнал и понял... Целый год
Исписывал листы профессор,
Сверхдавний раскрывая код...
Но нечестивого процесса

Однажды наступил финал...
И враг страны по приговору
Чрез четверть часа расстрелял
Ученого... Записок ворох

И главный труд его сожгли...
Уже когда скончался деспот
Не без труда друзья смогли
Добиться очищенья... Дескать,

В архивах никаких следов...
Но все же в оттепель Хрущева
Добились... Толку-то... Судов
Бесчинства подлого и злого

Последствия не зачеркнуть...
Зло и семье его творили
Супругу в лагере замкнуть
И сына старшего решили

Супруга Ольга двадцать лет
Безвинно провела в КарЛаге
А сыну старшему хребет
Сломали палачи в Норлаге –

И отпустили умирать...
Сын младший, Святозар, с сестрою –
В детдоме... Тоже бедовать
Пришлось изрядно... Той порою

Война с фашистом началась,
А детский дом на Украине –
И дети нахлебались всласть...
Дочь на работы на чужбине

Насильно немцы увезли,
Сынок по селам побирался...
В шестидесятом лишь смогли
Найти друг друга – и собрался

Порушенный семейный клан...
Рассказ мой подошел к итогу...
Жил человек, в душе был храм,
Был человек угоден Богу...

Но храм разрушен... Человек
Расстрелян... Станет ли уроком
В пришедшем веке – прошлый век?
Неужто в рвенье недалеком

Позволит мерзкое творить
С собой народ сверхтерпеливый?
Пора бы тропочку торить
Для разума в удел счастливый...

Однако верится с трудом,
Совсем не верится, что плесень
Чекистская покинет дом
Российский, вылезет из кресел

По доброй воле... Много лет
Терзают родину чекисты –
Сердца – гадючьи, жар и бред
В мозгах – и руки их нечисты...

Ну вот. Что знал, то рассказал
Вам о судьбе провидца-мэтра...
Век людоедский растерзал
Великих... Вот, такое ретро...