Сейчас прошу вас, запахните веки, иначе вы ничего не увидите

Искусство для искусства - завещал нам Теофиль Готье
Чистоты грязи и жестокие доброты – для меня святое.
Оксюмороны сущности меня, клещом сидящие во мне.
Не вырвать их… какое странное и без конца больное...

Grotesque phantasmagoria виньетчатой поэзии моей,
Как католические церкви, вычурной в своей структуре.
Мрак шахт, утроб и яркость адских или солнечных огней,
Я будто дифирамбов менестрель готической архитектуре.

Lord Decadence и Frau Gothic, что на тронах рядышком сидят
Вздернули меня под потолком, под ребра зацепив крюками.
Я вишу, изрытый меланхолией, и вранх черной желчи яд,
Мечтаю в бодрости и грежу в снах, кажусь гниения цветками.


…Сейчас прошу вас, запахните веки, иначе вы ничего не увидите…

Там из нор торчали грозно ведьмы и вперялись в лес…
Жирноланитны херувимы тяжко вьют на смех служителям Эреба.
В грязных, пыльных париках ютятся крысы. Из небес
Попадали глаза луны на корабли, повернутые килем в небо.

Псы багровые огня снуют по деревянным, хрупким городам.
И по костлявым веткам конвульсируют обрубки мятого муара,
Кто-то ревностно мечтает провалиться в пропасть черных ям.
Вот силуэт в грязи копается, одетый сумраком бульвара.


Размозжен снег в коричневой и мокрой слякоти дорог,
А по полям бескрайним, словно молоком облитым, он белеет.
Цветы дамасские вздыхают, выдувают аромат, дурманят мозг,
Что мрачной каруселью мечется, взбухает, думая стихи быстрее.

В поэзии я как дитя Сатурна, врезанный в бескрайний полумрак,
Все сны мои – театр преисподней, и его, внимая, наблюдаю,
(С дымчатой галерки, напомажен фрак)...
Как пляшут тени и их тени… как в слова актеришки играют.



…………..WE are WE are we ARE The Jugglers of Jusa………….