Всё кончится

И настанет момент, разогнутся кривые изгибы.
Разойдутся на нет те, кто вместе могли быть.
Отвернётся рука от растущего медленно пальца.
Разлетится строка от руки непослушного мальца.

Посмотреть бы на всё с высоты колокольного звона
Кто туда донесёт: тот орёл на гербе иль ворона.
Развернуть бы туда и настроить свои телескопы.
Но с погодой беда, доломались на тучах все скобы.

И будет дождичек
В нашем солнечном городе
И будет ветренно
На нашей чокнутой улице
И мальчик крошечный
Пойдёт несмело по воде
И незамеченный
С богами подружится.

А над ним тишина, свет прожектора и перспектива.
Подсадная луна и две тучи летают красиво.
Перестроечный мозг разлагает науку на чувства
Под давлением розг, направляющих в нужное русло.

И ничем не помочь, да и можно ли помощью верить.
Отогнать водку прочь как огнём непослушного зверя.
И прочистить умы светлой мыслью о хлебе насущном.
Сделать шаг из тюрьмы, сделать так, чтобы не было скучно.

Но рука у курка у виска нервно чертит окружность.
Напряжённо слегка и пока ещё терпит наружность.
Фиолетовый дым, поднимающий выше забора,
Выше дома, а над ним осторожный сигнал светофора.

В переделанных мыслях не встретишь уже кирпичей.
И во всех задних смыслах тебе говорят: не убей,
Не кради, не суди, почитай лишь отца и мамашу,
Кушай то, что послали: небесную манную кашу.

Расстоянья скрывают колёса в бумажных местах.
Так спросонья бывает, налёт молока на устах.
На больничном обходе врачи распыляют надежду,
Говорят о погоде, и старательно прячут одежду.

А он снова и снова за снами проникнет сквозь явь
Разобъёт он оковы и с нами отправится вплавь
За исканием радости на злополучное место
Только стоит ли сладости класть в это пресное тесто.

Ни чета ни черта ты и он, только звон от бутылок.
Отрицания напарочь лишён, только чешешь затылок.
Отобрать бы весло, да исправить течение жизни
Но весло унесло и корабль, и где теперь ближний.

Мир рождений неверен, несносен и переселён
И изучен, измерен посредством молитв и икон.
А теперь наступают эпохи в сраженьях футбола
На ушах нависают спагетти под виски и колой.

Этот слабый ребёнок, лишь только вошёл в этот мир,
Из мочи и пелёнок построил великий сортир.
И две тысячи лет мы вдыхаем его ароматы
Через узкий просвет верим в светлые чистые даты.

И будет солнечно
В нашем сумрачном городе,
И будет весело
На нашей чокнутой улице.
И мальчик крошечный
Ударит палкой по воде,
И полумесяцы
С крестами расцелуются.

И будет радостно
В нашем пасмурном городе,
И будет праздничек
На нашей чокнутой улице.
И мальчик крошечный
Взлетит к неведомой звезде,
И этот нервный век
Забудет и закончит всё.