Столб дыма над лесом

I
Столб дыма над лесом в багрянце рассветном
тревогой округу наполнил,
разбужено Било и глухо взрыкнуло
над Градом покойным и сонным,
детинец ожил гул, говор, звон, пламя,
уж отроки кОней седлают,
поднЯты набатом, в тревоге за стену,
все взоры свои обращают.
Кто там? Печенеги? Германцы? Литовцы?
Варяги ли в злобе соседской
отведать желают булата хмельного
и удаль излить молодецки?
II
Пришельцы не редкость – не ждАны,
но встретят и досыта сталью напоят,
пусть матери плачут – сынов им не видеть,
а жёны от горя пусть воют.
Рождались, росли и мужали напрасно –
всем нынче под землю дорога,
не зря на пути к градам россов заставы
из избранных, доблестных воев –
как прежде и нынче спокойны, но спешно
готовятся к битве привычной,
оседланы кони, доспехи надеты,
по строю бежит перекличка.
Ну с Богом! И легкою тронувшись рысью,
в галоп переходит колонна,
кто там супротив нас и сколько числом их –
вперёд высылают дозорных.
III
Сулил этот день сотне русичей смелых,
калёных в боях непрестанных,
на браном на поле смерть свою встретить
от тысячи тысяч незваных.
Не знали они, не просто набег то – обычный,
разбойный и тайный,
а Степь, вновь от дрёмы восточной проснувшись,
пришла за кровавою данью.
Как саранча, что до срока незрима,
в год же несчастий всем родом,
встав на крыло зелёной ордою
в глад повергает столь многих,
так и кочевник, – откуда их столько
вчера только тихих и мирных…
Но отступать уж никак не возможно,
знать всем в домовинах ковыльных
полечь им судьбина рядила с рожденья,
для этого только росли…
Да что там! Уж кони, учуявши битву
К бессмертию их понесли.
IV
Миг конной сшибки короток, но полон
и страстью, и болью, и кровью,
проулки и улицы после ударов –
удел лишь из сказок героев…
Но витязи-россы не многим уступят
из сказов своих исполинам,
ведь подвиги их овеяны славой
всё в тех же напевах былинных.
V
Не час и не два, день ушёл между делом
и ночь подступила уж близко,
десяток живых на холме одиноком,
покатом, безлесом и низком
стоял в окружении врагов, что не смели
к богатырям подступить,
лишь ловко и метко, как с детства умели
старались стрелой угодить,
но росы коней боевых потеряв,
щитами себя оградили,
и русской стрелой, звенящей и злой,
в ответ их лихо разили,
свои расстреляли – сгодились и вражьи,
благо немало прислали,
но умирать тут стоя на месте,
вряд ли, пожалуй, пристало, –
так поразмыслив, собрались кучнее
и вниз на поганых пошли –
плачь же поРосье по детям своим –
скоро все полегли.
VI
Всё поле телами засеяно густо –
степных много больше, чем русских,
ведь отродясь ещё не случалось
средь росичей вырасти трусу.
Не на жизнЬ, а на смерть схватились и пали,
но Мертвые Сраму Не Имут
те, кто победил, лишь сейчас понимают,
удача теперь их покинет.
Не будет набег, столь простым как казался,
коль горсти бойцов удалось
столь многих сразить и в тлен обратить,
чтоб слаще на небе пилось,
чтоб их не забыли потомки вовеки,
и, память о них сохраняя,
чтоб справили славную тризну героям,
не слёзы, а песнь разливая.