Ночи тебе

 
НОЧЬ ПЕРВАЯ…

Писать тебе?..
Не знаю…
И поймешь ли?..
День ото дня в тебе - Тебя ищу,
Через себя протаскиваю прошлое,
Как пук колючей проволоки тащу.

Все помню
От мгновенья и до года:
Одессу, Ялту, южную природу…
Как в бухтах тучи строились в фрегаты,
Шатался ветер, дыбились закаты,
Как солнце било, о волну звеня,
Как убегала с кем-то от меня.

А я смеялся:
Убегаешь от себя
И думаешь, что сможешь?
Не любя?

Все помню:
Поцелуй неясный смятый,
Слова людей, облепленные ватой,
Случайный взгляд, улыбку, взмах ресниц –
Переполох кокетливых синиц.

А я дерзил,
Я говорил о скуке,
Ты прятала глаза, дрожали руки,
Мне больно было, мир хотел очистить,
И думалось, что счастье – мыслить.

Теперь молчу,
Слова, как трафарет,
Ни чувств, ни мыслей не вместили.
Любил тебя? себя? Да? Нет?
И как Себя - собой осилить?

Под сводом мыслей, горблюсь, как атлант,
Как недоверием униженный талант.


Любил?.. Не знаю.
Не сказать такое.
Всю жизнь боялся скуки и покоя,
Был жив мечтой - осталась только ты.
Ты не видение, не гений чистоты,   
Реальность вся, такое не нарушить, -
Ловить движенье губ и голос слушать,
Походку узнавать, изгиб надменных плеч
И каждый взгляд в себе беречь.

Ты – скрытная? пугливая? шальная?
Ты – мудрая? Ты – светлая?… Какая?
Ты – нежная, как тени, на реке?
Ты – твердая, как булава, в руке?

Ты - только ты,
Тебя не перечислить,
Желанье видеть больше счастья мыслить.
Бегу в людей, в других, - искать тебя.
И взгляд в других, как новый взгляд в себя.

Молчу, смотрю и удивляюсь снова,
Ночами опожаренный брожу,
Улягусь старым, просыпаюсь новым
И от себя в насмешку ухожу.
Трезвею где-то к середине дня,
Твою надменность и себя кляня.

Потом найдет – огромное, как ветер,
И трезвым – пьян, усталым – все же трезв.
Но право, есть ли лучшее на свете
Любить, надеяться, стараться что-то детям,
Любовью богатеть, как не был даже Крез,
Искать, в своих поступках сомневаться,
Седеть, но все ж с зарею обниматься,
Вперед лететь, в ошибках падать вновь,
Мечтой будить закиснувшую кровь,
Весной волненье чувствовать под кожей,
Быть молодым и где-то старым тоже,
Быть правым где-то, где-то – ложным,
На все и ни на что похожим
И снова думать: «Быть? Не быть?….»
И, как ни трудно – дальше жить?…

Мир стар, мир этот трудно удивить,
Что от себя в насмешку уходить,
Что прятаться в заботы от идей…
А мне – не впрок, а я люблю людей.
Я – откровеннее, и прятаться в горсти
мне глупо.  Виноват? – скажу «прости»
И, хочешь, руки положи на плечи
Бродяги странного по чувствам человечьим.


ВТОРАЯ НОЧЬ.

Скажу?
Скажу все завтра.
Но «завтра» - уже «сегодня».
Темная парадная,
Лестница, как сходни,
И хлопающая дверь железного лифта, -
словно гипербола ироничного Свифта.

Десять минут, двадцать, полчаса, час…
В голове – не мысли: брожение, квас,
Предположения на стенах нависли.
«И ныне, и присно,
 и во веки веков Аминь!»
– Сгинь!

Безроден, как поле с нарушенным севооборотом.
«Мозгом, выдержкой, любовью, потом…»
- Чем? - Всем.
- Всем – что?
- Не помню, маразм.
- Сам себе – и лирика, и сарказм.

Еще какие-то люди бродят:
Вверх, вниз - любопытные обыватели.
Приходится изображать спокойствие наблюдателя,
Чтобы не очень заглядывали в глаза.
Жду: мозг – против, желание – за.

Жду. А завтра – уже сегодня
Темная парадная, лестница, как сходни,
И хлопающая дверь железного лифта,
словно гипербола ироничного Свифта.

И – ты. И все стало конкретно:
Лестница, лифт, Свифт, - дискретно,
Словно на яркой картине Филонова:
Разобрано на части и снова – собрано.
 
- Здравствуй.
- Здравствуй… Ты здесь?
- Жду тебя.
- Мог бы и не дождаться.
-       Мог бы. Хотел поговорить.
- Не стоит.
- Не стоит, значит – пустое?…
И отсутствие надлежащего ритма –
Как усмешка того же Свифта.

Идем по улице,
Она – гордо, я – ссутулившись
И строгий, как икона творца.
К пра-от-цам!..
Если пришел, надо говорить.
(Быть или не быть? Бить или не бить?)
Она:
- Мне нужно зайти в магазин.
- Хорошо, подожду.
- Как хочешь.
Хочешь – не хочешь,
Плачешь или хохочешь.
Что это?
 Равнодушие? Неприязнь? Самомнение?
Или защитная реакция души,
Уставшая до напряжения?
Не-
 спе-
      ши…

 Вышла:
- Я иду домой.
(Чувствую, как напряжено ее тело).
Выдержит взгляд? повернет глаза?
Где запредельность предела?

Разве я это хотел сказать?
Но почему на губах узда?
В чем все-таки дело?…

- Если хочешь унизить другого,
Прежде всего, унижаешь себя.
- Да?.. Прощай...
Истинно – зря.

И снова – улица: фонари - враскачку,
В голове мыслей – бешеная скачка,
Во рту - пересохло, пресно.

И только откуда-то из груди,
жестко, сознание опередив,
Давится разудалая песня:

«Не зови, рвать, так - сразу, не зови.
Полюбил ты заразу – оторви,
Развесёлейшим глазом удиви,
Но не зови, брат, не надо, не зови.

Если больно, ты напейся, забури,
Прошатайся от зари и до зари.
Это ветер, он качает фонари,
Но не дури, брат, не надо, не дури.

Ты лицо свое улыбкой обнови,
Ты других своей улыбкой одари,
Только память за собою не веди,
Обойди, брат, эту бабу, обойди.

Нет, не можешь? Так себя ты обмани,
Ты ее глаза другими подмени,
Подхвати девчонку, с нею загуди,
Прижимай же, прижимай ее к груди.

Нет, не можешь - даже песня поперек.
Ногу – в стремя, сколько будет там дорог?
Не забыл ты, как любовью бередит?
Ах, не боишься? Значит, будет впереди...

Но не зови, брат, не надо, не зови...»
.............


...Что ж чувство?
Задушить его не сложно,
Оно, ведь, искренне.
Дымить сознаньем ложным -
 легко.
Мозг – он наемный арестант:
Понять – во времени, -
Почувствовать – талант!
А совместить одно с другим в движении -
Такое удается только гению.

А ты пытаешься унизить, оскорбить?
Любить труднее,
 легче – не любить.
И ты бежишь, бежишь искать отдушину
К привычному, обычному, послушному?

Мир стар, мир этот трудно удивить,
Что от себя - в насмешку уходить,
Что в ненависть скрываться от любви...
А я не смог - Зови ли, не зови...


 … И ТРЕТЬЯ.

Писать тебе? Не знаю…
И поймешь ли?…
Но все равно опять тебе пишу.
Все помню:
Что стихи – большая пошлость,
Что этим перед временем грешу.
Но не жалею,
Не "пребуду в сожаленьи",
Не тороплю, не требую решенья.
Вокзал, вагон,
Я уезжаю снова.
Забудусь старым,
А проснусь ли новым?

Ну, улыбнись,
Меня не будет долго,
Ты отдохнешь, ты спрячешь все иголки,
Поднимешь загражденья на глазах…
А жаль, я не успел тебе сказать
Того, о чем написаны тома:
Любил в тебе – Тебя.
А что – Ты,
думай-ка сама.

Эксперименты вряд ли стоит ставить,
Я понял все: пора тебя оставить
И впредь не путать страсти и любви.

Нас опыт учит.
Долго?... Виз-а-ви.
…………..

Проснулся.
Радостен? Доволен?..
Нет, благодарен Вам
За то, что был я болен,
За то, что снова стал писать.
И я с сегодняшнего дня,
Как мысль под этим солнцем волен,
И не боюсь я заболеть опять.

И снова жив мечтой,
И снова - ветры рвитесь...

Разочаровываться - Вы боитесь,
А я ищу  себя очаровать.