Очарованный. Цикл

 

 -«»-

Золото кулонов и часов,
Золото крестов и куполов,
Золото твоих льняных волос,
Золото июньских абрикос,
 
Золото червонное, как медь,
Золото кровавое, как плеть,
Золото течет в потоке лет…
Синий цвет ты любишь или нет?

Оттого, что синяя река,
В синих жилках белая рука,
Синие с серинкою глаза,
Серая с сининкою лоза,

Оттого, что это небо синее,
Это небо над чудной осиною,
От того, что сини облака, -
Синее в разливах молока,

Оттого, что синь бывает иней,
А ночами незабудки сини,
Синий цвет…
Ты любишь или нет?
 
 -«»-

Молчит, волнуется, смеется…
И сердце бьется под ладонью,
как у птицы,
и тихое дыханье рвется.

Ресницы вздрогнули и губы:
-Ты любишь?
-Да, конечно да.

Сквозь ночь проходят города,
летят снега, идут дожди,
колышутся в надежах дни,
в надеждах, поисках, сомненьях,
в движении чувств и слов движении.

Взгляд растворился в потолке,
Щека – к щеке, рука – в руке.
-Ты спишь, да? – Нет.
-Но этот свет?…
Холодный свет, лиловый свет
от уличного фонаря,
бледней, чем зимняя заря.
Лучи безмолвьем говорят,
два тела – тесно: грудь к груди,
нагих, сейчас открытых миру.

А мир молчит, окостенев,
бесстрастен взгляд, гвоздем к стене
прибита лира.

 -«»-
 
Змейкой тело, грудь, соски, -
Тушь, эскиз.
Что задумчив?
Поседели виски?

Пальцы вылюбили кожу,
Скул базальт.
Там за веками, быть может,
Дым-глаза?

Мякоть-губы,
Эти губы – как хурма,
Плод запретный, но пригубленный –
Дурман.

Шорох, шепот двух запястий
у волос,
Откровение ли, счастье
пронеслось?

Как дыхание – движение ресниц.
Озаренная, крылатая,
Проснись!
Прикоснись губами к векам,
Одари,
В эту ночь свободой ветров
Говори.
 
 -«»-


Сплетенье рук, волос сплетенье,
Слова сейчас – как преступленье,
Лишь – вырванный из тела стон.

В сплошном движенье
Нет движенья,
Прикосновенье – как мгновенье,
Растянутое в долгий сон.

Мы падаем куда-то вместе?
Летим? Скользим? Плывем?
Не то…
Мы – в вечности,
Мы сами – вечность,
Мы – всё сейчас,
А все – никто.
 
Никто!
Осыпались назад
Свои же страсти, беды, боли,
Вкус меда, горький запах поля,
Хулители и дудари.
И только память повторит
Сплетенье тел, туман в глазах,
Вразлет взметнувшиеся брови
И вкус соленый на губах
Твоих ресниц…

Как откровение стихий,
Обрушивающихся в стихи.
 

 -«»-
 
Зачем любимых мы бросаем?
Но как берем!
Ах, жизнь, треклятая, косая,
Гори огнем!

К чему стремимся беспредельно?
Судьба, лови!
От скуки разве, от безделья
В такой любви?

Перенасыщены глазами,
Улыбки – блажь!
Ночь, - словно целое сказанье,
Поэмный раж.

Звучи! Пусть провода немеют
От голосов!
Люби, пока любить умеешь
Без тормозов!

И смейся!..
Господи, блаженство –
Твой смех у глаз!
Так низвергаешь совершенства
В ожогах ласк.
 
 
 -«»-


Те пряные губы – загубят.
Мазки поцелуев
сильней аллилуй заголубят.
И ласки прекрасны,
Но рот лепестковой обмазкой заласкан, -
Молчит.
А терпкое слово – горчит
И просится криком великим из горла,
Счастливым полетом
Всех прожитых истин,
и горя, и пота.

Кого-то, куда-то
Зовут ожиданья, горенья.
Сознанья искрятся под кожей
свершений заложники.
В изгибах любви,
Как помятая губка пожухнешь
и рухнешь подломленный.

Себя выскребаешь из неги,
Из мягких коленей,
Изгибов лебяжей руки -
Остаться стремительным хочется.
Часы – коротки,
Себя не раздашь на пророчества
И корчишься,
 губами обвит.

Но, слава – любви:
Она больше того, что дается.
И жжется желание,
И небо охально смеется,
 оскаливаясь.

И шепот листвы тополиной,
И руки любимой
Отринешь из жизни
И брызнешь под облако,
каленый и резкий –
 за голодом,

И слово – упруго и дерзко
Забьется в накале высоком,
Как пламя,
 как песня,
 как сокол.

Но как же летать без любви?
 
 -«»-
 
Ну вот.
Окончился уже и високосный год.
Твое молчание не душит, не тревожит.
Взгляни, улыбка расслабляет рот
И меж бровей давно не морщит кожу.

Я снова – прежний, как в июльском дне:
Спокоен, прост, не мучаюсь в сомненьях,
И глаз твоих я не ищу на невском дне,
И для любви в себе не лицемерю.

Устал пылать. Остались теплые глаза.
На них ладони положи согреться.
Не многое сумеешь рассказать
В улыбке неустроенного сердца.

Но не грусти, что яркое в былом:
Ушедшее да не затмит стоящего.
Мы все же больше будущим живем
И лишь немного – настоящим.

В ночных часах спокоен пульс земли,
Дыхание ее тепло и истово.
Меня сегодня мягкого возьми,
А завтра – подарю себя искристого.