Лакуна скорби из монолога замёрзшего в поле

Я пуст, как закрома
в часы годин суровых,
забравших задарма
запасы чувства, слова.

Распахнут или заперт,
но ничего нельзя
со скудобы на паперть
снести, произнеся:

«Помилуй, правый Боже,
приреченных, дубов
по жизни, если можешь
и снять оброк готов».

А думы с пылью вьются
по снежному лучу
к нездешнему приюту,
к тому чего хочу,

но выказать не вправе.
Ату! Безмолвна плоть
полей верна державе,
хоть нему обиходь.

Гумно в намётах белых,
как баба на сносях
зарытая в постелях
и в судорогах вся.

Малютой разродится.
Принять дитя готов!
А пустота та злится,
кидаясь на альков

неуловимым телом
из холода межи.
Во сне окоченелом
видения свежи.

Поверилось, что можно,
отрыгивая грог,
зарыться в придорожный
раскрывшийся сугроб.

В обнимку жарко, точно
молодка и супруг,
теперь проводим ночи
непроходимых вьюг.

От всех печалей нынче
навек погребены
снежинками кавычек
засыпанные «мы».

19.02.06 14:14