Время радуги. Часть 1. Чау-чау

У всех были братья. Кое у кого были сёстры, хотя это уже и не так важно. И, конечно
же, у всех были отцы. У Андрюхи не было ни кого…хотя нет. У него была замечательная
красивая и весёлая мама, и её все любили во дворе, и на работе. Ещё была бабушка. И пусть её не все любили, говорили, что у неё тяжёлый характер, зато на работе её все ува-жали и даже боялись! Прасковья Фастовна работала уборщицей, или как она говорила – техничкой, и не было ни чего, чего бы она не знала, и не имела бы своего мнения. Все её
звали баба Паша и всегда слушали её, хотя и не всегда слушались. А Андрюха очень лю-бил свою бабушку. Даже больше, чем маму, хотя и маму он тоже очень любил. А ещё Андрюха любил собак, ну просто очень-очень любил! Только чужих, или уличных. Своей собаки у Андрюхи не было, как не было брата, отца, велосипеда …, в прочем Андрюха ни часто об этом думал, ему было не когда. В свои десять лет он уже прочитал много-много книг. Читал он с шести, и поэтому во дворе его за это уважали, за это же дразнили, а иногда даже и колотили, чтоб не «умничал». Вот и сейчас, сидя на «деревяшке» и отстаивая свою точку зрения, Андрюха кожей чуял, что в этот раз он точно схлопочет. И кто его только за «язык тянет» - так говорила его бабуля, а она много чего в жизни повидала…
 «Ты чё гонишь, Колобок, больно-сильно умный? Где такая собака Чау-чау, и ещё с фиолетовым языком?»: - «Речик», Санька Речников, лениво сполз с деревянной скамейки и уставился на Андрюху своими блеклыми, широко расставленными рыбьими глазами. Санька был не по годам крупным, расхлябанным хулиганом-двоечником, жил на «Шанхайской слободке», и уже курил, как в прочем и все «поцики» нашего круга. Речик в разных компаниях был разным. Когда он приходил к Андрюхе в гости списать уроки или
поиграть в пластилиновых человечков, это был глуповатый и искренний увалень слушав-
ший Андрюху большими ушами, круглыми глазами и открытым ртом. Но сейчас в их компании в, «беседке-деревяшке», был Воробей, младший, пятый брат из семьи Марчуков. Речик всем видом хотел показать, что он знать не знает этого умника-«Колобка»,и даже ему не одноклассник.
 «Да!» - подхватил Витька-Шакал: « Язык у неё фиолетовый, а задница красная, как у макаки!- и все весело заржали, задрыгали ногами, заорали от восторга, от желания поиз-
деваться и поёрничать.
 Этот Витька из свиты младшего Марчука не даром имел кличку «Шакал». Редкий тип, вечно заглядывающий в глаза Воробью снизу вверх, семенящий перед ним и всегда готовый услужить. Он был выше Пашки – пятиклашки на голову и шире в плечах. Учился Витька в седьмом классе, но вечно крутился с Пашкой и сходство с шакалом из мультика Маугли имел абсолютное.
 Андрюха насупился: «Да, фиолетовый язык…сама рыжая, а порода называется Чау-чау».
И вдруг Андрюху прорвало: «Сам ты Шакал с красной задницей!».Тишина! Пауза без времени, как прыжок с вышки в бассейне, куда ходил Андрюха, и хохот, дикий хохот всех, но теперь уже над Шакалом. «Ты чо, совсем оборзел?»: Витька явно растерялся, но первым не лез, смотрел по сторонам и искал глазами глаза Воробья. Пашка сначала смеялся со всеми, но вдруг как-то съёжился, похолодел глазами и недобро посмотрел на
Андрюху. Сейчас он очень походил на своего старшего брата Генку Марчука, только золотых зубов не хватало, которые появились после очередного срока за угон мотоцикла. Пашка понял, что слова эти не только для его сявки-Шакала. Они подрывали и его авто-ритет, а значит и авторитет всего братства Марчуков.
 «Чё-то я не понял Витёк, как он тебя назвал?»: Воробей сплюнул сквозь зубы, и провел языком по несуществующим фиксам. «Витьком» он Шакала никогда не называл, но сей-час, видимо, как раз был тот случай. Витек сразу как-то выпрямился, глаза его заблестели
Злость перекосило его лицо и, боком соскочив со скамейки, он так же боком двинулся на Андрюху!
 «Спокойно, Шакал, не здесь» - властно скомандовал Пашка: «Аля на пустырь!».
 Андрюха только теперь понял что дело серьёзное, и его, конечно же, «отметелят», тем более, все знали, что Андрюха драться не любил. То-есть смотря как. Если на шпагах, на мечах, когда играли в рыцарей или мушкетёров, это, пожалуйста. Тут мало кто мог сравниться с Андрюхой. Внимательно читая книги, он скрупулёзно подмечал всё, что касается приёмов боя. Он часто представлял себя лихим пиратом Карибского моря и если не самим капитаном Бладом, или Дрейком, то уж точно их первым помощником. Ни один фильм про индейцев он не пропустил, но вот драться …Никому не доверял Андрюха своей тайны, а дело-то было вот в чём. При драке надо было бить не «понарошку», а Андрюхе было просто жалко своих противников. Ну не мог он человека бить по лицу, не мог и всё!
 А события развивались стремительно! Вся малолетняя компания мигом снялась с «деревяшки» и настроилась идти на пустырь, место, где годами происходили все драки. Это была гладиаторская арена, отгороженная от мира забором заброшенной стройки, затенённая старыми акациями. И там уже ни кто не разнимет, там нужно стоять до «кро-вянки», по настоящему!
 Андрюха как прирос к лавочке! А как всё хорошо шло! Сидели с пацанами из дома спо-койно, ни кого не трогали…и надо же было проходить мимо Речику и Пашке с Шакалом.
Все смотрели на Андрюху. Вовка «Лукич» с братом, Лисин и Лёнька-китаец вопроси-
тельно, Пашка и Шакал насмешливо. Санька Речик ехидно промямлил:»Ну чо, Колобок, струхнул?»
 А Андрюха смотрел на Витьку. Тот драться не хотел – это факт. И чем дольше оставался на месте Андрюха, тем больше радости было в больших «девчонских» глазах Витьки! Он побеждает без драки! Но это явно не устраивало Пашку. Воробей драться любил. И, на-
до отдать ему должное, делал это умело и жёстко! Кулаки его маленьких рук были на удивление весомыми и мелькали как мельничные крылья. Он как оса крутился вокруг соперника и колотил его, пока тот не падал или не убегал. Он не боялся ни кого, даже своих братьев. А уж про местных пацанов и говорить нечего, задирал даже десятиклас- сников! Хотя, скорее всего, они боялись не его, а его братанов.
 Давай, Колобок, сделай Шакала – негромко сказал Пашка – ты же не врешь? И такая собака действительно есть, докажи!
 Андрюха заставил себя встать со скамейки. Глупее ничего не придумаешь. У него был журнал, и там были породы собак, и там была Чау-чау – собака китайских императоров с фиолетовым языком. Но он знал, что лучше умереть. И дело уже не в собаке. Завтра об этом узнает вся школа – Колобок струсил.- Нет! Он будет драться, именно сегодня и именно с Шакалом. И …он постарается не бить его по лицу…очень постарается.
 Ватага проследовала через двор с палисадником и нелепым туалетом, просочилась сквозь сараи – дровяники, и подошла к забору, сплошь заросшему пряной высокой коноплёй. Вот и дыра в заборе, вот и пустырь…всё. Назад дороги нет.
 На пустыре компания разделилась на два лагеря. Справа встал Шакал, за ним Пашка. Слева Андрюха, за ним Вовка «Лукич», его брат, Лёнька-китаец и Лисин. А Речик сначала встал к Пашке, затем к Андрюхе, и виновато посмотрев на него, вообще отошёл в сторону – ну точь-в-точь как рефери на ринге, или как секундант на дуэли…
 Андрюха не боялся Шакала, но, испытывая к нему двоякое чувство жалости и брезгливости, отчаянно не хотел драться.…Вот Витька согнулся, выставил руки и бросился на Андрюху. Почему-то он приближался очень медленно, как в невесомости или во сне. Андрюха вдруг отчётливо увидел лицо Витьки. Как в какую-то трубу, только лицо. Витька, по-видимому, что-то кричал, но Андрюха не слышал его. Шум моря заглушал его крики! Скрипели старые ванты, с грохотом упала мачта, лопался от картечи просоленный фальшборт! На абордаж! И рядом был он! Его командир- капитан Блад! Андрюха сжал кулаки. В правой шпага и в левой кортик! На абордаж! А-А-А-А! Пушки!
Огня! НЕ ДРЕЙФЬ! А-А-А!!!!!!!!!!!!
 Что-то кричал Лёнька-китаец. Близко-близко в лицо…и держал его за руки. И Лукич его тоже за руки держал. И даже Речик. Все его держали, а он стоял, и не мог понять – куда девалось море? На земле корчился Шакал, а над ним стоял удивлённый и испуганный Во-робей. Он внимательно вглядывался в лицо Андрюхе. Все потихоньку успокоились.… И Андрюхе вдруг стало жаль Шакала. Стало жаль, что и у него тоже нет брата и отца. Стало жаль бабушкины руки, скорченные работой. Стало невыносимо жаль Воробья за то, что тот не читал про удивительную собаку Чау-чау с фиолетовым языком. Стало вдруг как-то перчёно в носу… Андрюха сел на землю и горько разревелся!
 Все молчали. Шакал стал подыматься. А когда успокоившийся Андрюха хотел ему помочь, как-то странно посмотрел на него, отпрянул в сторону – Ну ты даешь,…и отошел.
 До двора дошли вместе, и до подъезда его провожали, как не странно, Пашка и Речик.
Витька шел сзади и шмыгал носом. И уже заворачивая к себе в подъезд Андрюха услы-шал слова Пашки-Воробья - Ты , это слышь, Колобок…Андрюха… принеси завтра в школу тот журнал, ну где эта рыжая собака Чау-чау с фиолетовым языком…ты же не
врёшь, она же правда есть?
 И уже из далека, в синих сумерках ранней осени до него донеслось – Слышь,…Андрюха….,А кто такой капитан Блад?