Аз бука

Аз бука.
(Тренинг филологем. Кто прочтёт до конца -
тому приз.)

Алфавит. А атомы анатомичны.
Ахинея августовских ангин, алая арка алчности.
Ахиллес ахает: ах, архары,
армией, армией! Артемида и Аполлон
ахните апофатикой, А – моном –
адовым Аидом.
Анубисом адствуйте,
ангажируйте.


Будка будущего буденная,
бухарская брань браги божьей,
бочонок бессловесно – библейского
бунтует ботанической баталией,
буйно бьёт брюхо бужениной блуда.



Владыка востока вознёс величаво
варево высшей воли вселенской –
вышел воин, вытянул вожжи,
вздёрнутым веком ворошит.
Время вешнее, весной ведомое веди вон, вон
в ворота.
Ворочайся великим,
ватагой веди воинов
в Вырей.
Выиграй вопль
воскресный.


Где гром громовержца
гордыню грызёт голую,
густо гляди,
гуще, гуще.
Гопничай гопаком.
Гимнами гнобят гробовщики горилкогонные
(Где горсть гадкая –
грядёт гомон готики гражданской,
гибридно – грузной, генитально – гадкой).
Говори, где Город?!


Да, доводилось!
Дарил Дарвину доброту.
Давал длани дырами другу:
добирай!,
да демоны дошли до дури души дальней,
Доля доказана:
дождём доживать – дома дождь даже,
давайте, доигрывайте!
Докучалым домостроем добро дочерпайте до дури
духовно – дутой.
Далёкой!
Доброго домового денатурат дегтем дрожит,
доживает до дня депортации допиванием
до дури…


Есть еще ершизм ёрный:
елда её ёкнулась Европой.
Ей – ей едет Емеля ельником енисейским.
Его евангелично елеят,
Ёлки – ельки: еретик Емеля –
евнухом ерепенится, ехать еропшится.


Жениться жалко – жинилка жалобно жалуется:
Ждёшь, ждёшь, животу жарко.
Животные жрут жадно.
Жарой жимолость жжёт.
Жаворонки живей жуют жёлтую жижу.
Жужелица жатвой жарится.
Женщина живет
животворящая
живородящая.
Жуй жизни жабры.
Жалуйся ждущему живодёру:
жить жадно жалко.


Здесь заново зародиться,
завыть зябликом зыбко,
заложить завтраком здешнюю зависть,
запомнить завалами зла
закадычный загадочный зов.
Заарканить землю забралом земледельца зоркого,
зависть зрачком за зря замутить заревом.
Здоровье запорожское закутать, заварить.
Закончить зори золотить.
Золотником засыпать зло золой.

Замай зыбкое, запятнай знакомое.
Запутанное знаками зверем залижи.
Запой зубром,
замочи запахом,
згой запруженной
зарю зри.


Икота иглоукалывания истошно идиотит инока.
Иволга исследует идиомы иррациональные.
Ирисы Ильменём искрят и
изводят иву.

Иридий исследован.
Йодом.
Имбирь и ирга инеем истреплются истово.
Иркутская икра илом иностранным испачкана.


Когда, как, кто, какбудто
катастрофа китобойных китов.
Кибернетика киборгов киевских
крамольно камлает.
Копают кротом короткие календари.
Клёны капают капами.
Константинопольская кастрюля – кровавый карантин.
Каллиграфия кастрата, каштаны.
Когда коня кормят копьями к крупу,
крупу кормящую клеванную калят, комкают, кочевряжатся.

Когда кино кто-то критикует,
когда комната кружится,
когда камин коптит.
Кто кокаин контрабандой канителит.
Кто капканы копытом клепает.
Камлание коммивояжёра.
Круто.


Лёгким льном лелеют ладони люльки ласково.
Лысый лес льёт листья, листопадом лоботрясничает.
Луна лениво лыбится, ледяной лодкой лавирует:
ловит луча лёд.
Лобызанием лешего луг любезничает.
Лунь летает легко.
Лодка ловит лещей ловко.
Ладно.
Легализовали лень люди.
Лопаются ложкой лимона.
Летаргической, летальной левитацией
ложится лежать луноход лица.
Лабиринт липкий лоб лобызает – легко льнуть
лацканом лейтенантским, лемуром лиссабонским
лицо лукавить, ложь лопать лопатой,
любить ломать линии.


Мне мало мстить.
Меня можно мучить мукой Майдана,
МАЗами Минска, матюгами Москвы.
Молитесь милые –
мнимого много, меньше могучего.
Можно маяком маячить, менять мичмана миганием мига.
Мало можно.
Мнёт меня могила Мойры, мотает мотыльком,
Мерещится маятником меньшинства многократно.

Мой манифест мне молва моет мыслями.
Муштрует мантией моряка мировое море мракобесия.

Меня много.

Метелит.
Метёт метель места, малюет монтировкой молнии,
моллюском мычит: м-море, м-море, м-море.
Моги мой маг, моги!
Мнимый менталитет.


Ничего, нигде, никак, никогда, никем.
Нигилизм.
Но новое – навет незримого настоящего –
нуга надежды.

Нарды надо.

Найди на нарах небо.
Настоять – не налить не настоянного.
На ниве норова не найти нужного,
надёжного.
Называть нападением новое нашествие не наших,
норовящих нанести нес – носное,
нахлобучить натюрмортом нильским новоявленное,
напридуманное.
Надо «нет» нести, ниже низить настроение недодуманное.
Ностальгию намылить небом:
«Ну, Настоящее, не налети на норов нынешнего»!

Ничего найти никем назвать.
Новый Низами. Нестор небытия.
Народоволец народовластия.
Нуга несбыточного.
Нужно немного нежности.


Охота.
Осень остыла очень.
Озеро отпускает облако.
Облако обходит остров
острый.
Овод от отжужжал.
Окрик остыл.
Ольхой отдыхает огонь.
Отрубями он отравился – олень озорной –
отрубями орочьими.

От ответа отводит око она –
окает около, октаву от октавы отделяет.
Октябрь отрапортовал: «очень!».
Обручи отсыревают –
отдают остатки отрокам одичалым –
они охают от одиночества,
очень отказываются. Оказывается очки –
очно отлаживают от оптики,
от Отчизны.
Одинаково опрометчиво.

Овуляция отстаёт от онанизма.

Одиночество.


Помнишь, парк парил
пряный папоротник пестрел
пролетала пичуга поздняя;
перекат прошумел
пагода печалится промозглой погодой.
Понимаешь, пьянь перекатная поймана пиром
печень пером порезана,
память помоями при–
правлена.
Правила пушек плетут паутину –
пустословят, пустоты простукивают.
Получается путаница –
путаны, Путин, перестройка, предложный падеж,
падёж птиц, птичий пенициллин, примерное поведение,
патриотизм пелёночный.
Пестро.
Потом потекли пословицы,
приговорами подчиняют:
подъём!, почеши!, плюнь!,
по памяти прочитай
потаённой.

Полные полы поганок принесёт пастух
потчевать провинившихся. Пах, пах!!!! – по паху –
пахнет.
Потом падающему: подними!
Потом поймёшь почему.


Радуга радует рисунком россыпным, резким.
Резонирует рука – работаем резцом резчика.
Рододендрон расцвёл – радуется родня.
Река раков разводит,
рябит ручьём, растекается ровно равниной –
ракохранилище.
Растаял разорванный рисунок ровно –
ребус разгадан –
реагируй рвотой, ртом рвани раздражение,
рискни.
Рукавом разотри росы,
разомни руки,
расскажи ребёнку «Репку»,
расстрой рояль расторопно Растроповичем.
Раны реставрированы –
Родина, Род, ратаи рвутся рубить рьяно
разрушить рассады роковые,
рычат рысью: родись русским,
родись,
реинкарнируй.
Реинкарнация ремесла роднит.
Речевая роль раскаяния радует.


Слушай советы.
Соседи сочтены – совы сосновые –
ссорятся снами,
сусально сочувствуют совет –
скому свободомыслию севера.
Собак собирай –сани стащить
с сугроба сырого сентябрьского:
Саха собирает сыновей сибирских;
ссоры смиреют, ссыпаются стужей стократно,
сонмами седеют.
Своё – своим.

Сын Стёпа (Степан) сидит слушает.
Слушай, слушай Стёпа, сны – сопреют
стволы сверкнут, со скверны снимут скальп
серпы, сама - собой
составит Сечь сынов своих
свободолюбивых, свяжет сердцем, семенем страды –
страдал Спаситель –
Спасены!
Солнцем свети, Стёпа,
стремглав стремнину стреножь,
собери советы сердца своего,
срежь страхи – свети, свети
Солнцеокий.


Там – твоё.
Трава Тамерлана
топчется табунами
тыльными.
Танец тропит,
теряет торжество тождество.
Твоя тень творит тело
тонкое, точёная твердь твоя,
танцем таинственная,
течёт тактами,
тонет тониками,
теребит трепетное.
Так тогда трава трогала,
тёша тополиная там,
только творогом толерантным тыл:
танки треснули,
танкисты торчат:
трава Таджикистана, тетрациклин, темпальгин,
тузовый треф – такая тавтология толпы.
Талант тонет толикой толпы.
Температурит. Топчется.
такой творительный термин: толерантность.
Такая тупость.
Темя тщетно тормошить тишиной тревоги,
тлетворной тиной толпы.
(«Тонированное там…»)
(Тютчевость…)



Ужели ужа урезонили,
ухватом удержали.
Ухо ушатано ушатами «уток»,
утиные усы Усамы узнаны
узниками.
Узурпация.
«Усталый устами» - ученик учит;
учёный уже унифицирует: утка у утки,
ублюдок у ублюдка,
улыбка у удушенного,
уши у услышавшего,
униформа у… Усамы.

Ух, удаль удалецкая,
улыбнись ультрамарину,
усыпи усталость,
узнай ужас улиц,
утварь уральскую упряжкой укради..,
упадёшь урной, учеником ударенной.

Уже утро. Усы умываю.
Упреждаю утрату увальня -
умывальник украден –
уши: у – у – у – у – у услышали.
Уже утро.
Улыбайтесь, удушенные!


Фильм Федерико – фон фольклорный.
Фотографируйте фитнесс фортуны!
Фиговый фон форточки,
фиговый флюид фаллоиметатора –
форма фолликулярной фистулы.
Фаренгейт – фетиш!
Форма формулирует финал фотосессии философии,
филологии, филогармонии, филонауки.
Фата фаталиста, фланг футболиста,
фортуна физики, физкультура февраля –
фальшь фановая, фоном фильтрованная.
Факторинг – финансовый фокус:
фактам – fuck.
Фирменный «фук» фокусника.
Флюорография факсимильная.
Филейная форель фольгой формируется.
Формулируйте, фальсифицируйте, фукайте,
фигачьте!!!


Хохот. Хищение хоровода хижин,
хранящий Херувим хохлится:
хохот ходит, Холокост ханжества,
хромота хромосомная, хворь химерная.
Ходики хромированы,..
хохота хрип холят.
Хотим хныкать, хрюканье хвалим, хороводы херим.
Хоть хной хмари хлебай хлебную,
хоть ходи холмами Ходорковского –
хуже хиромантия хохмы хохляцкой:
худое хлюпанье, халва хохота.
Хоспиталь, хотель, хоспис, хватка хоккейная хотдога,
хайвея, хайэнерджи,
ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха, ха…


Цирк церемониальный,
циклопы циркулируют цаплями,
цокают цесарки царственно –
целый цветник царства Ци.

Цокольные цифры.
Цитаты Циолковского цапает ЦРУ.
Цистерна целая.
Цинандали цветёт.
Цапают цоколи циркуляры.
Целый цикл цепной.
Цапни цезаря ценой цвета.
Царапиной цеди цедру.


Чаша чадит черепками.
Черемысло чёрное чубуком чудит,
чертыхается,
чертополошит.
Чомга чертит чрезвычайно чёткую черту.
Чавкает чача чванливая.
Чары через чадру чувствуя,
чистый человек чмокнет чегото;
часы четыре чеканят,
чтят Чкалова челюскинцы,
Челюскина – чкаловцы.


Шашка, шрапнель, штоф, шарф шершавый –
Щорса Шамбала.
Шилохвость, щука, шарпей Шарик,
шиншилла, шёпот шакала –
шаги шенгена широкие,
шабаш широты шорной.

Штыки Швондера –
швабры,
шустрый Шендерович шепчет:
«шокируй Шаинским, шокируй Швыдким –
шлёпни шампанского шестьсот!»,
шок штурмовали шумом,
Шойгу шел шестерни шевелить.

Шаманят шашлыками,
шумихой шевелят,
шапками шопинга шевелят
шоумены «шизо»,
Шива «щелочной», шоколад шеи,
шимпанзе щавельный…
Шевельну, шов штопая.
Штольней щемит
шлакоотделение:
шаверма шпаны.


Ь, Ы, Ъ!!!


Это эпитафия эрекции.
Эндокринологи экскаваторные.
Эволюционируют эму,
эстафета этажей Эйфеля,
этнографическая эмаль,
этап эллинский – эпикурейский этнос.
Эпистолярный Эйфман.
Этап этапирования эпатафа.
Эгей, это – эволюция.


Юродивый Ющенко юлит юморно:
«Юля, Юля!»
Юга юзаны юстицинно,
Юрмалу ютит юбилейный Юнкер.
Юбка юрты – юла юная,
юркая.
Юстиция юаня.
Южанин юбочник.


Яхонт японский яркий,
язык яшмы,
ясный ягелем якут,
якорь ягодный,
Ярило яровой яропшит.

Ятаган, яранга,
ядовитые яства.
Я – яблоко,
Якорь «яла» ялтинского.
Яство янки – ячменная яичница.

Яра явь явственно являю -
ядом яму яви.